Лирическая тема звучит в этих строках приглушённо. В последнем четверостишии возникает голос лирического героя, и стихотворение наполняется большим философским содержанием, становится воплощением мысли поэта о бессмертии художественного слова.
Здесь образ конкретного живого цветка как бы сопоставлен с его же символическим значением. Эта двуплановость чрезвычайно характерна для Джалиля. Традиционный образ может глубоко уходить в тот или иной контекст — бытовой, фронтовой, любовно-интимный, философский, однако о втором его значении — символ прекрасного — Джалиль не забывает. Это ещё раз подтверждает глубокую связь поэта с традициями родной литературы. В то же время вслед за Такташем, которому принадлежит открытие в татарской литературе возможности использования традиционных образов в их реальном значении, и Джалиль подходит к ним реалистически.
Джалиль подчиняет своим идейно-художественным задачам и сказочные мотивы и образы.
В татарской поэзии довоенного периода мотивы и образы сказок получили довольно широкое распространение, но, как правило, в сюжетных произведениях, в поэмах. Джалиль почти не пользовался ими. Но в моабитских тетрадях они входят в лирику.
Даже тогда, когда поэт, на первый взгляд, непосредственно заимствует сказочные приёмы, они совершенно сливаются с кругом его переживаний и теряют свою фольклорную нейтральность.
Положенный в основу стихотворения «Путь джигита» мотив оторванности от родных краёв несомненно носит фольклорный характер.
Но за традиционной символикой легко угадывается лирический герой Джалиля, тоскующий по родине, идущий к ней трудным кружным путём, одолевая врагов, стоящих между ними.
То же сближение фольклора с сегодняшним днём можно видеть и в большом стихотворении «Праздник матери».
Три сына, выращенные матерью, вылетели из родимого гнезда: они ушли на войну. Весть первую приносит голубь.
Ветер принёс известие о втором сыне:
От горя мать ослепла. Третье известие о возвращении с победой младшего сына омолодило её. Мать протёрла знаменем глаза и прозрела.
Здесь и волшебные вестники, и повторы, и чудо возвращения зрения... Однако финал неощутимо легко выводит читателя из страны сказок в действительность. Тем более легко, что в стихотворении с самого начала речь идёт о войне.
Джалиль не разрушает фольклорной образной системы, не пытается силой приспособить её к современности. Но выражая переживания героя, делает эти образы понятными, современными.
В стихотворении «Волшебный клубок» нарисованы сказочные образы клубка, символизирующие неизведанность дорог, и людоеда-дива — фашиста. Масштабы зла, которое познал Джалиль, невольно заставляют его вспомнить сказки: зверства, которые он увидел, находятся за гранью реальности. Так появляются сказочные мотивы в изображении темницы: