В это время в Оренбурге открывается Татарский институт народного образования (ТИНО), основанный на месте медресе Хусаиния. По выздоровлении Джалиля берут в институт (так называлась обычная школа).
В институте выпускается рукописный журнал «Шэрык голлэре» («Цветы Востока»). М. Джалиль активно сотрудничает в нём 5. Там помещаются его стихи. Джалиль выступает и в роли редактора, литературного правщика. Юный поэт любил самодеятельные издания и работал над ними с огромной любовью, неистощимой энергией. Это и понятно: через эти издания он как бы приобщался к большой литературе, с которой он ещё, по существу, не был знаком практически, как автор.
Вряд ли его сокурсники видели тогда в этих опытах пробу пера в будущем знаменитого поэта. Да и сам поэт, вероятно, не подозревал, что стихи, которые он писал в это время, скоро будут по достоинству оценены в Казани.
Сохранилась тетрадка, начатая Джалилем в январе 1920 года и дополненная во время учёбы в ТИНО. В ней собраны стихи, начиная с 1918 года. На обложке значится: «Собрание революционных песен», нарисованы букеты цветов, лира, восход солнца на море. И тут же грозные серп и молот. Путаница стилей на обложке рукописного сборника соответствует его пёстрому содержанию.
Пестрота будет отличать большой этап в творчестве Джалиля. В двадцатые да и тридцатые годы поэт как бы пробует свои силы, увлекаясь то одним, то другим литературным течением.
Это объясняется и его молодостью, и не знавшей сомнений уверенностью в эстетическом приоритете всего, что было ново. Когда были напечатаны первые стихи Джалиля, ему было тринадцать лет. В этом возрасте часто не доверяют своим собственным вкусам. У Джалиля это усиливалось характерным для его живой, увлекающейся натуры полным погружением в события сегодняшнего дня, полным растворением в них. Это качество сохранится в нём. Он постоянно находился в атмосфере споров, которые велись на страницах газет и журналов, в атмосфере борьбы литературных групп, следовал за иными из них.
Кроме того, знания, полученные им в медресе, по существу ограничивались первоначальным знакомством с татарской древней, средневековой и отчасти современной литературой, а также с восточной классикой. Вряд ли он и тогда, да и много позже осознавал, что эти знания представляют фундамент его поэзии, что всё лучшее, созданное им впоследствии, будет вырастать из этих традиций.
Двадцатые годы стали для Джалиля годами, затраченными на поиски совершенно нового слова, невиданной новой поэзии.
Особенности роста поэта отражали не только своеобразие его творческой личности, но и исторически определённую сложность развития татарской литературы, которая, с одной стороны, богата тысячелетними традициями, а с другой — молода, особенно бурно расцвела лишь после революции 1905 года, к тому же её традиции в послереволюционные годы были в значительной мере смыты волной всеохватывающего обновления.
В двадцатые годы, когда значительный напор традиции сочетается с усилившимся влиянием новых направлений русской литературы, рождается множество школ, претендующих на единственность, на представительство от имени новой действительности. Художественное развитие Джалиля — неразрывная часть этого процесса; сама действительность, литературный поток несут от школы к школе, от увлечения к увлечению. И лишь там он достигает успеха, когда нащупывает традиции.
Татарская литература в это время развивается с поразительной быстротой. Каждый месяц приносит новые писательские имена; каждый год радует вроде бы обильным литературным урожаем. Многочисленные татарские газеты и журналы издаются не только в Казани, но и в Москве, Уфе, Ленинграде, Баку, Оренбурге, на Урале, в Поволжье, в Сибири.
Большой вклад в татарскую советскую литературу внесли писатели старшего поколения, получившие известность ещё в начале века: М. Гафури, Г. Камал (1879–1933), Г. Ибрагимов (1887–1938). В их романах, повестях и драмах наиболее полно, полнее, чем в поэзии этих лет, отразилась новая действительность.
Большинство молодых поэтов выступило почти одновременно в годы гражданской войны. Но развитие их шло неравномерно. Зрелые произведения создали уже во второй половине двадцатых годов Такташ, Туфан. Особенно ярко и быстро развернулся огромный талант X. Такташа. Его поэмы «Мукамай», «Алсу», «Деревня Сыркыды» оказали влияние на всех без исключения татарских поэтов. Начав вместе с этими поэтами свой творческий путь, Джалиль затем как бы отстал. Известное возмужание его таланта приходится на тридцатые годы, когда обрели зрелость писатели — его сверстники, выступившие, однако, позже его: Т. Гиззат (1895–1955), И. Гази (1905–1971), Г. Кутуй (1903–1945), Ш. Усманов (1898–1937), Н. Баян (1905–1945).
5
Об этом сообщает М. Ногман в статье «История рукописных газет и журналов на татарском языке» (Совет эдэбияты, 1958, № 8, с. 110). М. Ногмаш пишет, что журнал этот выпускался в семи экземплярах и рассылался по школам Оренбурга. Его получали и студенты башкирского учебного заведения.