Аркадий Сергеевич с досадой запер за ними дверь. "Бисер, - в гневе буркнул он, - бисер перед свиньями. Постельные подвижницы! Ради чего?! К звездам надо идти через тернии, а иначе это не звезды, а сыпь на мошонке. Эта утонченная и умная женщина только что предлагала мне стать путаном, ночным мотыльком... Буду во имя возрождения культуры пальпировать продавщиц и выпускниц техникумов... при условии, что они на меня позарятся".
Прежние мысли о признании, премиях и билетах в Гранд-Опера показались гадкими. Аркадий Сергеевич в раздражении сел к компьютеру, открыл навязанные ему материалы. Но тут в дверь снова кто-то постучал.
- О, нет! - Венеролог распахнул створку. - Снова вы!
Но за дверью оказался смущенный Саша.
- Это... снова я. Не сердитесь, Аркадий Сергеевич. Я шел-шел, и подумал. А можно мне... не лечиться. Я пока таблетки не пил, все думал. Ведь, кроме музыки, никакого другого вреда мне от этого грибка не будет, так?
- Кроме музыки - никакого, - саркастически усмехнулся доктор.
- Тогда... я отказываюсь от лечения.
Аркадий удивленно всмотрелся в лицо Саши. Это было то же самое лицо, открытое, простое. Но что-то почудилось венерологу в глазах автомеханика - что-то, похожее на бисерную россыпь звезд.
- Почему?
- Ну, я подумал, - совсем тихо произнес Саша, - как я буду потом? Без Рахманинова?..