А его жена Мэрилин? По слухам, она была мистиком и умела общаться с мертвыми.
Уроженка Белфаста Мэрилин Бингэм переехала в Великобританию в семидесятых и познакомилась с Джорджем – который к тому времени работал таксистом в Лондоне и уже успел развестись, оставив дочь бывшей жене, – буквально через несколько часов после прибытия. В те времена единственным, что можно было назвать необычным в этой непритязательной рыжеволосой ирландке, была одержимость музыкой Queen, но после того, как они поженились и переехали в Кембридж – сначала у них там родился сын Пол, а потом, 9 июня 1978 года, Мэттью, – Мэрилин заинтересовалась оккультизмом.
Когда Мэтту было пять, семья, отправив его спать, проводила время вокруг спиритической доски: Мэрилин и Джордж (в Кембридже он нашел работу водопроводчика) выходили на связь с духами, а Пол записывал за ними буквы. Четыре года Мэтт не знал ничего о секретных семейных экспериментах, кроме того, что мама была подвержена суевериям; одно из его первых воспоминаний – как он стал кружиться на месте, держа в руках ведро и лопату, потом выпустил их из рук, и они отлетели в большое зеркало; Мэрилин сказала ему, что он проклял всю семью на семь лет[8]. Затем, в девять лет, он неожиданно застал родных за одним из ночных сеансов со спиритической доской. Он был изумлен и заинтригован, но вместо того, чтобы пугать младшего сына ужасными историями и жуткими предупреждениями об одержимости и призыве устрашающих демонов, родители посадили его в кресло и спокойно объяснили ему процесс, теорию и теологию, на которой основывались их контакты с духами мертвых.
Мэтт Беллами по прозвищу Беллс[9] был гиперактивным, даже проблемным ребенком; невероятно любопытным, постоянно задающим вопросы и эмоционально открытым (он говорит, что его первой любовью была няня, а влюбился он в нее после того, как она спасла его, когда он подавился). В начальной школе он научился постоянно повторять алфавит задом наперед, а еще он как-то ребенком пригласил домой нескольких «Свидетелей Иеговы», чтобы «помочь им» понять, почему они пытаются обратить людей в какую-то систему верований, вообще не ставя ее под сомнение. Уже в четыре года, когда его дядю, по слухам, служившего в Специальной авиадесантной службе, застрелили в Белфасте, Мэтт был достаточно сообразителен, чтобы не поверить в то, что писали в прессе о его семейной трагедии. В газетах говорилось, что он погиб, попав в засаду ИРА, но Мэтт заметил, что по делу никого не арестовали, а участие ИРА так и не было официально подтверждено. Этот случай травмировал мальчика; к десяти годам Мэтт начал задавать вопросы о своем дяде, но толком ему никто не отвечал, поэтому наш герой стал таким, каким стал – он не верит людям и и тому, что пишут в газетах.
Спиритические сеансы в кругу семьи стали для него новым источником любопытства, эдаким ломиком, которым он стал вскрывать двери в неизвестное.
А в следующие годы превратилось в увлечение.
Мэтт вступил в кружок, переняв у брата роль переписчика, и четыре года, до того как семья развалилась, они вместе призывали духов – и в Кембридже, и на побережье Девона, который был настоящей золотой жилой для спиритуалиста со всеми его легендами о дьяволах-всадниках и проклятых священниках. Они говорили с жертвами Второй мировой войны, умершими членами семьи и друзьями, которые делились с ними «невыразимо реальными» подробностями жизни, а во время одного сеанса в 1990 году вызванный дух предсказал первую войну в Персидском заливе за год до того, как начались военные действия. Самое запоминающееся послание, которое Мэтт получил, сидя за доской, звучало так: «Тот, кто ищет знаний, ищет печалей».
Поступив в одиннадцать лет в Тинмутский общественный колледж[10], Мэтт развлекал одноклассников рассказами о своих опытах со спиритической доской, а в свободное время поглощал книги об оккультных практиках. Поняв, что мама постепенно превращается в настоящего медиума – произносит буквы еще до того, как планшетка-указатель остановится на ней, заканчивает слова раньше самих духов, – Мэтт вместе с братом уговорили ее сделать следующий шаг к полному спиритуалистическому контакту с другой стороной и вообще перестать пользоваться доской, вместо этого обращаясь к духам напрямую. Заметив, что у сыновей развилась нездоровая одержимость ее способностями, и, может быть, сама испугавшись того, что духи стали говорить через нее, рассказывая истории своей жизни ее устами, Мэрилин Беллами настояла, что они должны немедленно прекратить все сеансы, боясь потерять свою семью из-за хаотических, неконтролируемых сил.
8
Впрочем, самое яркое воспоминание Мэтта из детства – как в шесть лет с него в супермаркете стащили штаны и пришлось бежать домой полуголым.
10
Тогда заведение называлось Тинмутской средней школой, но, пока Мэтт там учился, его переименовали.