— Олег!
Запыхавшийся Ярослав приближался быстрым шагом со стороны павильона королевы.
— Где тебя носило? — любезным тоном поинтересовался Сухов.
— А я за Жербье наружное наблюдение вёл! — ухмыльнулся Быков. — Проследил, где этот мазилка прописался. Тут недалеко.
— Ладно, пошли, а то поздно уже. Отдай плащ.
— Да бери, мне не жалко. У меня свой есть!
В это самое время поплыл звон с колокольни Сен-Жермен-л’Оссеруа, оповещая всех, имеющих уши, — два часа пополудни.
— Блин, опаздываю!
И дуэлянт со своим секундантом помчались прочь с Пляс Рояль. Перехватив по дороге наёмную карету, запряжённую одной понурой лошадкой, они плюхнулись на сиденье, отпыхиваясь.
— На дуэль — бегом марш! — скомандовал Ярослав. — Убиться веником, как говорят… как будут говорить в Одессе!
— Это всё ерунда, — молвил Олег.
И он поведал Яру о своих успехах в слежке. Быков горячо поддержал и одобрил начинания товарища.
— Упредим! — веско сказал он. — Враг будет разбит, победа будет за нами!
Монастырь Иосифа располагался на улице Вожирар, совсем недалеко от резиденции кардинала. Сие богоугодное заведение, как и обитель кармелиток Дешо, находившаяся неподалёку, было основательно заброшено. Стены его хранили мрачную тишину, а вокруг разрасталась высокая трава, озеленяя пустырь, на котором частенько устраивались дуэли. Хоть Ришелье и запретил разборки на шпагах,[57] дворяне не признавали иного способа выяснять отношения, дабы защитить свою честь.
Извозчика Сухов с Быковым отпустили не доезжая до монастыря и остаток пути проделали быстрым шагом. Ждут ли их? Ждут!
Барон де Сен-Клер и двое его скучающих подручных уже были на месте — все трое в лазоревых плащах с крестами. Подойдя поближе, Олег сказал с непринужденным поклоном:
— Олегар де Монтиньи, виконт д’Арси. Прошу господ мушкетёров простить меня за опоздание. Смею уверить, что задержка была вызвана поистине важными причинами. Честь имею представить — мой секундант, барон Ярицлейв.
Де Сен-Клер насупился, разглядывая лазоревые плащи на обоих.
— Бог и все его ангелы! — процедил он. — Что за маскарад, сударь?
— Это мушкетёрский плащ, барон, — любезно ответил Сухов. — Нынешним утром его величество посвятил нас, меня и моего друга, в королевские мушкетеры. Итак, я готов, господа!
Жерар Туссен де Вилье переглянулся со своими секундантами, те неуверенно пожали плечами. Однако на мировую не пошёл никто, и Олег в том числе. Сухов и де Сен-Клер скинули шляпы и плащи, салютовали друг другу шпагами.
— К вашим услугам, милостивый государь! — церемонно сказал Олег, и противники скрестили клинки.
Надо отдать должное барону — сей гасконец точно знал, с какого конца у шпаги остриё. Он был дьявольски быстр, напорист, но всё же его южная горячность уступала холодной решимости северянина: де Сен-Клер совершал мелкие, почти незаметные ошибки, слегка открывался, и хороший фехтовальщик вполне мог воспользоваться промахами барона, дабы решительно покончить с ним. Однако Сухов избегал последнего удара.
Секунданты Жерара Туссена переглянулись, оценив великодушие Олега, а тот продолжал забавляться, отражая баронские атаки. В какой-то момент противник Сухова несколько забылся, прибегая к «мужицкому удару» — хватая шпагу обеими руками, но Олег снова ловко отступил, а затем, перебросив клинок за спиною в левую руку, совершил молниеносный выпад, задержав остриё у самой груди де Сен-Клера и наколов оборки пышного жабо. Гасконец отшатнулся, едва не потеряв равновесие, но перейти в контратаку ему не дали — один из его секундантов скомандовал в тревоге:
— Шпаги в ножны, господа! Гвардейцы кардинала! Шпаги в ножны!
Впрочем, оба дуэлянта не стали проявлять недостойную спешку — поздно. Мушкетёры в красных плащах уже окружали их, а за ними реяли нежно-голубые перья на шляпе де Рошфора.
— Вам дали верную подсказку, милостивые государи, — резко сказал он. — Шпаги в ножны! Вы арестованы.
— Арестованы? — комически изумился Сухов. — Помилуйте, да за что же?
— Вами был нарушен эдикт, запрещающий дуэли!
— Дуэли? Какие, к дьяволу, дуэли? Любезнейший, мы просто разучивали пару-тройку приёмов, не более того. Фехтовальщику очень вредно пропускать занятия, можно растерять навыки. Вот мы и повторяли пройденный материал, все эти кварты, терции, полукруги, выпады, парады…
— Вольты, финты, уходы, — подхватил один из секундантов барона. — Перехваты, опять-таки… Господину де Сен-Клеру был преподан хороший урок!
При этом он настолько выразительно глянул на гасконца, что тот довольно кисло промямлил:
— Д-да уж… Ж-жабо мне потрепали.
Гвардейцы кардинала посматривали на мушкетёров насмешливо — мол, слыхали и не такие отговорки. А вот де Рошфор мало-помалу накалялся. Не дожидаясь, когда паж кардинала пустит пар, Сухов увлёк его в сторону. Шарль-Сезар затрепыхался было, но Олег сжал его локоть, не ощущая под рукавом, чтобы там бугрились мышцы, и проговорил негромко:
— Слушайте внимательно, сударь, и не обращайте внимания на верных слуг короля, ибо его величеству грозит явная и прямая опасность!
— Что вы такое говорите? — пробормотал паж, делая слабые попытки вырваться.
— Герцогиня де Шеврез находится в Париже! — повысил голос Олег. — Я лично стал невольным свидетелем её разговора с лордом Холландом. Эта дамочка затеяла новую авантюру. Вам известно, что король собрался на охоту?
— Ну-у… да, — признался де Рошфор и насторожился: — Говорите, сударь!
— Так-то лучше, — кивнул Олег, выпуская руку пажа. — Герцогиня хочет подстроить убийство короля из засады, верные ей егеря пустят меткую стрелу и… Ясно?
— Надо немедленно предупредить его величество!
— Ни в коем случае! Иначе неизвестные лучники попросту скроются, и тогда жди нового покушения. Мушкетёры будут сопровождать короля, а я с этого дня имею честь принадлежать к ним. Мы уж постараемся уберечь его величество и схватить тех ничтожеств, которые посмеют поднять на него руку. Но вот монсеньора надо предупредить обязательно.
— Благодарю вас, сударь, — серьёзно сказал де Рошфор.
— Верный слуга его высокопреосвященства, — поклонился Сухов.
— За мной! — бросил паж, разворачиваясь уходить.
Гвардейцы кардинала растерялись.
— А… арестованных куда? — осведомился один из них, рыжий верзила с тонкими усиками.
— Здесь нет арестованных! — отрезал Шарль-Сезар. — Следуйте за мной.
Гвардейцы, недоверчиво поглядывая на Олега, покинули пустырь.
— Право, сударь, — обратился к Сухову один из секундантов барона, в меру упитанный жизнелюб с пышными усами, — вы сегодня сберегли не одну жизнь, а сразу пять! Я уж было изготовился сразиться с этими красными чертями!
— Что вы им такого сказали? — полюбопытствовал другой секундант, высокий и худощавый, с впалыми щеками затворника.
— Открыл один ма-аленький секретик, — усмехнулся Олег. — Коль уж мне выпало служить вместе с вами, милостивые судари, то скоро поведаю его и вам. Но сперва покончим с нашими размолвками. Барон, если вы продолжаете настаивать, то я приношу вам свои извинения. Надеюсь, вы удовлетворены?
— В-вполне, — взбодрился де Сен-Клер. — Да я и не настаивал…
— В таком случае приглашаю всех присутствующих отпраздновать пополнение роты мушкетёров в «Львиной яме» на Па-де-ла-Мюль! Я угощаю!
Надо ли говорить, что предложение было принято с восторгом? И пятеро мушкетёров отправились обмывать лазоревые плащи своих новых однополчан.
Глава 6,
в которой его величество встаёт у плиты
1
Король Людовик не походил на монархов прошлого. Он не просто был лишён обычной дворянской спеси, но и отвергал довлеющее над аристократией табу — дескать, знатному человеку нельзя работать.
Отвергать труд было в обычае ещё у знатных римлян, уверенных, что не дело патриция — зарабатывать на хлеб насущный своими руками, как ремесленники да земледельцы, своим потом и кровью, как гладиаторы. Для этого, дескать, рабы имеются, а гражданину Рима подобает заниматься либо философией, либо войной.
57
В общем-то, запрещать дуэли стали ещё лет за семьдесят до Ришелье, но указ кардинала от 1622 года установил в качестве наказания за дуэль смертную казнь либо ссылку с лишением всех прав и конфискацией имущества.