Но главенствующим был вовсе не запах гари, а чудовищная вонь от множества помоек и разлива нечистот — страшно мучилось обоняние. Не меньше страдал и слух — лондонский Сити трясло от страшного, оглушительного шума. Орали люди, ржали лошади, мычали волы, блеяли овцы, грохотали неуклюжие деревенские телеги и экипажи, не отличавшиеся изяществом. Ужас!
— Заворачиваем… это самое… на запад, к Вест-Энду, — сказал Олег. — Наша Люси прописана в районе Пэлл-Мэлл.[75]
— Губа не дура у Люськи, — хмыкнул Яр.
— Фи! — поморщился Шурик. — Какой моветон!
— Цыц, мон шер!
Поплутав по улочкам и закоулочкам, друзья выбрались к храму Святого Павла, но тут оказалось, что по соборному двору нельзя было ездить верхом или даже вести лошадь в поводу, ибо в этом месте лондонские щёголи любили прогуливаться.
Колоннаду собора оккупировали торгаши и всякие юристы, а место возле северных дверей храма облюбовали доморощенные пииты и уличные музыканты.
Через ворота Ладгейт четвёрка вышла на Флит-стрит, которая, миновав Темпл, перешла в Стрэнд.
За Черинг-кросс дома стали нарядней и представительней, карет с гербами проезжало всё больше, а возов, гружённых сеном, всё меньше. Да и обычный вонизм уже не так шибал в нос — переменившийся ветер иногда доносил свежий, приятный воздух с полей Ислингтона и Хайбери, откуда в королевский дворец каждое утро доставляли парное молоко.
Дом графа Карлайла помещался на углу Пэлл-Мэлл и Сент-Джеймс-стрит, как раз напротив Сент-Джеймсского дворца.
Само обиталище не блистало особыми изысками — обыкновенный фахверк в два этажа, правда, на прочном фундаменте из обтёсанных каменных блоков-квадров. Вероятно, это были остатки древней римской постройки.
Дом стоял в глубине двора, перед входом был разбит небольшой газон.
Спешившись, Сухов направился к массивным дверям, обитым позеленевшими полосками бронзы, подхватил тяжёлый деревянный молоток, висевший на цепочке, и постучал им, надеясь, что хозяева дома. А ещё лучше было бы застать на месте одну хозяйку, без мужа-гуляки.
Когда дверь отворилась, Олег подумал, что его надежды сбываются, — на пороге появилась молоденькая служаночка и пролепетала, что графа нет, одна миледи принимает. Как доложить о джентльменах?
— Передай миледи, — внушительно сказал Сухов, — что её хочет видеть сэр Северус Снейп. По важному делу.
Служанка присела в поклоне и убежала.
— Здорово! — восхитился Быков. — Тогда я буду… мм… о! Гриффиндором! Нет! Этим… Альбусом Дамблдором!
— Да ради бога… Хоть Волдемортом.
Вскоре прислуга вышла вновь, приглашая в дом. Переступив порог жилища четы Карлайлов, четвёрка оказалась в мрачноватом холле, обитом деревянными панелями. Встречать дорогих гостей вышла сама хозяйка — довольно миловидная дама с вьющимися кудрями и лукавой улыбкой. Графиня была облачена в парчовое платье с корсажем из фиолетового бархата, опушенного горностаем.
— Добрый день, господа, — поздоровалась она, оглядывая Сухова и Быкова с любопытством, лишённым и доли опаски.
Олег снял шляпу и поклонился.
— Мы не были вам представлены, миледи, — проговорил он с лёгкой улыбкой, — но, думаю, этот перстень знаком вам…
Печатка, переданная кардиналом Ришелье, возымела на хозяйку дома самое благоприятное действие.
— О, так вы от монсеньора! — воскликнула Люси. — Очень, очень рада! Сэр…
— Северус. Этого достаточно. Мой друг — сэр Альбус Дамблдор.
Ярослав церемонно поклонился.
— Очень приятно. Пройдёмте в гостиную, господа! Сэр Северус, сэр Альбус… Мари, молока и пирожных!
— Слушаюсь…
В гостиной, где было посветлее, Сухов выложил на стол увесистый замшевый мешочек, туго набитый золотыми дублонами.
— Присаживайтесь, господа! — прощебетала графиня, рассеянно оглаживая пальцами замшу. — Надо полагать, миссия ваша не из тех, о коих следовало бы знать широкой публике?
— Вы совершенно правы, миледи, — кивнул Олег и сразу перешёл к делу: — Могу ли я надеяться, что ваше отношение к герцогу Бэкингему осталось по-прежнему холодным?
— Как в самую лютую зиму! — подхватила Люси с очаровательной улыбкой.
— Замечательно, — мягко сказал Сухов. — В таком случае, у нас с вами есть шанс порадовать его высокопреосвященство. Задача проста. Герцог ныне тщится сломить сопротивление французов под Ла-Рошелью. Он отчаянно нуждается в подкреплении, и Генри Рич, граф Холланд, собирает эскадру в помощь Бэкингему. А нам с вами надо сделать всё, чтобы корабли не покинули Англию хотя бы до октября.
Леди Карлайл поднялась с места и отошла к окну.
— Мне известно, — проговорила она задумчиво, — что крестьяне отказываются поставлять провизию ведомству лорда-адмирала, возмущаясь незаконными поборами. На этом можно сыграть… Кстати, сэр Ричард Уэстон, канцлер казначейства, — давний недруг Бэкингема, и он весьма недоволен теми затратами, которые несёт Англия по вине герцога — человека безусловно храброго, но… не стратега.
— Вы сможете представить меня достопочтенному Уэстону? — встрепенулся Сухов.
— Безусловно, — кивнула Люси.
— Отлично. И ещё мне надо будет повидать лорда Холланда. Передам ему одно письмецо и заодно весточку о том, что сподвижник лорда-адмирала, герцог де Субиз, тайно встречался с кардиналом Ришелье…
— Да-а? — округлила глаза графиня.
— Нет, — улыбнулся Олег, — но пускай уж Холланд считает де Субиза изменником.
— А ведь де Субиз сейчас в Лондоне.
— Да-а?
— Вот уж да! — рассмеялась Люси.
— Ага… — погладил Сухов бородку, соображая. — Тогда мне следует сначала навестить де Субиза.
Обернувшись к скучающему Быкову, Олег прищурился.
— Не спи, замёрзнешь, — сказал он по-русски и сразу перешёл на язык Шекспира: — И для тебя найдётся работа. Возьмёшь с собою обоих слуг и выедешь в Портсмут. Там переоденетесь и, изображая из себя морячков, пройдётесь по кабакам… В общем, миссия ваша будет вполне выполнима: напугать солдат и матросов, которых собираются отправить под Ла-Рошель, чтобы те прятались и дезертировали.
— Войной пугать? — деловито осведомился Яр. — Лишениями?
— Хворями. Распиши, как там люди мрут от лихорадки и холеры. Кстати, они там реально мрут. И вообще, прояви фантазию!
— Сделаем! — ухмыльнулся Быков.
Наскоро отведав пирожных (миндальных, свежих) с молоком (цельным, средней жирности), Сухов вызнал у миледи нужные адреса и отправился наносить визиты.
Прижимистый Бенжамен де Субиз остановился на постоялом дворе «Рыцарский плащ» у Лондонского моста.
Весьма осторожный, чтоб не сказать — трусоватый, герцог снял комнату на втором этаже, откуда через балкон легко можно было перебраться на крышу да и перескочить на соседнюю. И уйти с концами.
По счастью, Олег застал хозяина поднимающимся по внешней лестнице. Полноватый, среднего роста, герцог являл собой человека не развитого физически и слабого духом.
Надвинув шляпу на лоб, Сухов негромко окликнул его:
— Сударь!
Герцог вздрогнул, стал нервно оглядываться, не зная толком, как же ему поступить — то ли спуститься на пару ступенек, то ли подняться бегом наверх и захлопнуть дверь за собой.
— Не оглядывайтесь! — резко сказал Олег. — Вам не нужно меня видеть. Достаточно того, что я хочу помочь вам.
— Помочь? — отрывисто переспросил де Субиз. — В чём же, милостивый государь?
— В спасении вашей жизни, Бенжамен. И хватит вопросов, слушайте! Королю Англии известно, что вы якшаетесь с кардиналом Ришелье.
— Да я… — задохнулся герцог. — Да никогда…
— Повторяю: королю известно! Поэтому вас ищут повсюду и скоро будут здесь. А уж виновны вы или нет, разбираться никто не станет — отправят вас в Тайберн,[76] и всего делов. Так что, если вы ещё не утратили желания избежать топора палача,[77] то бегите, пока его величество не приказал закрыть все порты. Удачи!
75
Престижный район, соседствующий с Сент-Джеймсским дворцом и Уайтхоллом, резиденцией королей.
76
77
В Англии головы рубили на плахе, топором. Французские палачи пользовались мечами, отсекая головы стоящим на коленях.