Выбрать главу

Бальтазар замер, потом медленно пошёл вперёд. Это было невозможно, немыслимо, но он явственно различил впереди своего врага — высокого, широкоплечего мужчину в чёрном, с холодным и жёстким лицом. Олегар де Монтиньи! Как?!

Когда буря чувств, поднятая неожиданной встречей, чуть утихла, у Жербье возникли иные вопросы. А что королевский мушкетёр и шпион кардинала забыл в Лондоне? С какой он здесь целью?

И сразу в душе Бальтазара вспыхнула, заиграла злая торжествующая радость: ему простится многое, если он возьмёт де Монтиньи живьём и доставит свою добычу к лорду Холланду на дом прямо в руки!

Жербье тотчас же преобразился — надвинул шляпу пониже, укутался в плащ. Походка его обрела крадучесть и пружинистость.

Олегар шагал впереди, не оглядываясь, направляясь в сторону Португальской улицы. «Нам по дороге!» — подумал Бальтазар и довольно улыбнулся.

2

Три дня Быков, Пончев и Акимов шатались по кабакам Портсмута, сея смуту. Благо почва была замечательно удобрена: солдаты с матросами, недокормленные, неодетые и недисциплинированные, поддавались «агитаторам» с лёгкостью. Они будто только и ждали внешнего толчка, чтобы покинуть войско, и вот дождались.

Офицеры тоже не отличались особой лояльностью, а местное население, недовольное королём и его лорд-адмиралом, всячески поддерживало флотских да армейских в их нежелании помирать на чужбине.

А посему вся троица покинула Портсмут ранним утром четвёртого дня, а уже на пятый день, ближе к обеду, ехала в ряд по Стрэнду, благодушествуя и лениво переговариваясь:

— Олег должен был нам квартирку снять. Угу…

— Вопрос, где его искать теперь.

— А чего тут искать? Лондон маленький…

— У Люси спросим, конечно же.

— Или дворецкий нам подскажет, как слуга слугам. В знак солидарности трудящихся в их борьбе с классовым врагом. Угу…

— Эх, на конюшню бы вас обоих, да батогами!

Пончик уже приготовился ответить «угнетателю» как подобает, когда заметил далеко впереди Олега. Ошибиться он не мог: хотя любой местный пуританин одевался во всё чёрное, как и Сухов, но эту пружинистую походку, будто у громадного кота, ни с чьей другой не спутаешь.

И Шурик снова открыл было рот, дабы оповестить друзей о скорой встрече, как вдруг заметил за Олегом «хвост».

— Яр, — сказал он напряжённым голосом, — только тихо. Там Олег, а за ним… Боюсь ошибиться, но, по-моему, это наш давний знакомый. Ты ещё за ним в Париже следил. Узнаёшь?

— Ёш-моё, Жербье, — пробормотал Быков. — Вот только его нам и не хватало! Так, вон коновязь!

Спешиться и привязать лошадей на углу площади Сент-Джеймс было секундным делом. После этого Ярослав отправился следом за Бальтазаром, а «военные слуги» держались на некотором расстоянии, дабы не вызывать лишних подозрений.

«Не дай бог, мазилка доложит о нас Холланду, — мелькали мысли у Быкова. — Тогда всё, пипец…»

Сухов приметил слежку за собой ещё на площади. Выйдя на Португальскую, он свернул направо, скрываясь за углом дома, и тут же развернулся кругом, выхватывая шпагу. Сделав шаг навстречу своему преследователю, Олег оказался нос к носу с Бальтазаром Жербье.

— Надеюсь, сударь, — проговорил Сухов с любезной улыбкой, — вы догоняли меня лишь затем, чтобы поздороваться. Не скажу, что рад нашей встрече, но жизнь, знаете ли, полна неожиданностей!

Бальтазар отшатнулся и замер, ощущая, как щекочет горло холодный кончик шпаги, такой острой, такой быстрой.

Олег отвлёкся всего на долю секунды, заметив за спиною Жербье Ярослава, а поодаль — Пончика с Акимовым, но и этого кратчайшего мгновения хватило мазилке, чтобы рвануть в сторону и задать стрекача.

— Держи его! — резко скомандовал Олег, бросаясь следом. — Понч! Витька! Отжимай влево!

Немногочисленные прохожие с интересом следили, как четверо устраивают облаву на одного. Жербье наискосок перебежал Португальскую, резко свернул и бросился назад, шарахаясь прочь от Быкова.

Тут сработали «загонщики» — Пончев и Акимов. Они загнали Бальтазара на узкую Джермин-стрит и, подбадривая беглеца криками «держи!», неслись следом.

Жербье заметался, но юркнуть было некуда, дома стояли впритык, а двери, к которым он было сунулся, не отпирались первому встречному.

Бальтазар почесал по улице, свернул и выбежал на Хеймаркет, застроенную публичными домами, — и сразу нырнул за тяжёлую кожаную штору заведения.

Сухов перескочил порог следом, слыша грубый хохот впереди и женские взвизги. Ворвавшись в полутёмную комнату, он увидал полуголых жриц любви, подпрыгивавших от возбуждения на диванах.

— Он туда побежал, сэр! — вразнобой закричали жрицы, указывая на арку с сорванной занавеской. — Там коридор!

Вбежавших следом Яра, Шурика и Витьку путаны приветствовали столь же восторженно — хоть какое-то развлечение в их захолустье. Посылая на ходу воздушные поцелуи, Быков рванул за Олегом, скрывшимся в тёмном коридоре. Впереди слабо пробивался свет, его застила мелькавшая фигура Жербье.

Вот распахнулась дверь, и живописец выскочил во двор.

— Ах, каналья!

Сухов буквально вылетел на обширный, порядком загаженный двор, со всех сторон окружённый стенами домов и застроенный сараями, курятниками да свинарниками.

Понять, куда бросился Бальтазар, было несложно — каждый шаг мазилки озвучивался заполошным кудахтаньем или поросячьим верезжанием.

— Туда!

Боком протиснувшись между покосившихся стенок, оскальзываясь на продуктах жизнедеятельности, Олег выскочил на замусоренный пятачок, где старуха кормила кур.

— Там он, ирод! — прошамкала она. — Всех курей распугал! Не дай бог, нестись перестанут!

Притронувшись к шляпе, Сухов кинулся в указанном направлении и почти настиг Жербье.

— Стой! Хуже будет! Ах ты!..

Бальтазар на мгновение обернулся, и тут ему наперерез бросилась огромная свинья, вся перемазанная в зловонной грязи.

Визжа от испуга, хавронья попыталась проскочить, да не вышло — Жербье налетел на чушку и перекувыркнулся, хлопаясь об землю, изрядно удобренную домашними питомцами.

Олег подскочил, пинками отгоняя хрюшку, и приставил шпагу к бурно вздымавшейся груди художника-шпиона.

— Куда ж ты так мчался? — поинтересовался он, отпыхиваясь.

— Будь ты проклят! — злобно выпалил Бальтазар.

— На меня проклятия не действуют, — усмехнулся Сухов. — Сам кого хочешь прокляну.

Тут подоспел Ярослав.

— Поймал?! — выдохнул он. — Фу-у!.. Ну, чёрт ногастый, умотал совсем!

Подбежали Шурик и Акимов.

— Поймали?!

— Сцапали! — гордо объявил Быков.

— Вяжи тогда, скорохват, — сказал Олег. — А вы изобразите что-то вроде носилок, не на горбу ж переть эту творческую интеллигенцию.

— А измазался-то, а извалялся!.. — покрутил носом Пончик и лицемерно вздохнул: — Бедный Ярик!

— Брысь отсюда, Гамлет, — пробурчал Быков, брезгливо затягивая узлы на ногах Жербье.

Приспособив плащ самого Бальтазара да позаимствовав у местных пару жердей, Виктор с Александром уложили связанного пленника на импровизированные носилки.

— Куда тащить? — бодро спросил Акимов.

— В медвытрезвитель, — мрачно ответил Пончик. — Угу…

— Тут недалеко, — улыбнулся Сухов, — до Португальской и по Свэллоу-стрит. Спасибо миледи, помогла устроиться. Там на Глассхаус-стрит есть особнячок престарелого графа Леконсфильда. Граф доживает свои дни в родовом замке, а в Лондоне уже год не появляется. Там и пропишемся. Только при мазилке адрес не упоминайте. Да, и завяжите-ка ему глаза от греха подальше.

Доставка пленного прошла без осложнений. На двух дворян, сопровождавших носилки, никто не обращал никакого внимания. Обычное дело — подрался на дуэли, вот и несут. Или перепил. И вообще, господам виднее…

Графский особняк представлял собой серое приземистое, в стиле Тюдоров, строение, до окон заросшее густым плющом.

В гулком холле витали сквозняки, неприятно напоминая призраков своими зябкими касаниями, но затхлый дух брошенного дома уже перебивался запахом сгоревших дров — от камина даже чуть веяло теплом.