— Один билет в горы, — сказала она.
— Пожалуйста, — ответила служащая. — Когда вы хотите лететь?
— Как можно скорее.
— Вам с обратным билетом?
— Да. Но с открытой датой.
Служащая посмотрела на девушку поверх очков.
— Время отправления я, разумеется, не могу гарантировать.
— Да, разумеется.
Клара Йоргенсен кивнула. Она уже знала, что в этой части света вообще ничего не бывает гарантированным. Протянув руку, она взяла лежащую на стойке брошюру, на которой была картинка с видом этого городка. Очевидно, городок был маленький и расположен в уединенном месте. Чуть-чуть улыбнувшись, она взяла билет и сунула его в карман вместе с брошюркой. Нисколько не задумываясь над тем, что только что сделала, она села в машину и поехала домой.
Вечером она сидела на берегу, слушая море. На ее слух, оно звучало глухо и бесконечно близко, как будто шумело у нее в ушах, это был особый мир, звук, рожденный в сердцевине земного ядра. Белопенные волны, соленые и мертвые, неслись над земной корой, порождая жизнь и отнимая жизнь, смахивая на своем бегу рыбачьи сети, пеликанов, бутылочную почту. Эти волны каждый вечер убаюкивали ее, навевая сон, а сейчас навели бессонницу. Их шум вселял в нее беспокойство, ей казалось, что она больше не может снести рядом соседство огромного моря, в единый миг уносящего человеческую жизнь и смывающего ее след. Перед ней на столе лежали новеллы Орасио Кироги[5] о любви, смерти и безумии. Сегодня она так и не раскрыла книгу, и страницы сделались шершавыми от нанесенного песка. Временами она вглядывалась в горизонт, ожидая, чтобы там показался какой-нибудь знак: мелькнула хоть мачта, хотя бы колыхнулся парус. Так ничего и не увидев, она обращала свой взор на брошюрку, которую держала в руке, на сосны и пальмы, росшие вперемешку, и на людей, которые несли с собой перекинутые через руку куртки на случай, если к вечеру похолодает.
— Это Норвегия? — спросил, проходя мимо, Умберто.
— Нет, — сказала она, не поднимая головы. — Немного это похоже на твою родину, немного на мою.
— Где это находится?
— Не так далеко отсюда.
Уильям Пенн выходил на берег; она дожидалась его у кромки воды. Он начал улыбаться ей еще издалека, и по мере приближения улыбался все больше. Она посмотрела на его длинные руки, которые обнимали ее каждую ночь, неослабно, неутомимо и неусыпно. Кисти рук были такие большие, но всегда касались ее так нежно. Глядя, как он шел ей навстречу, неся с собой груз пережитых лет и опыта, она на мгновение заколебалась и наморщила лоб.
— О чем ты думаешь, Клара? — спросил он ее.
Она ответила ему улыбкой и сказала только:
— Я думаю, что ты голодный.
Он коснулся холодной ладонью ее правой щеки и поцеловал в левую. Они зашли вместе под тень кокколобы, и он начал мыть ноги. Мимо один за другим молчаливой цепочкой прошли туристы, и он попрощался с каждым по очереди. Над объедками, выброшенными из гриля, сгрудились бродячие собаки и то и дело дрались из-за какой-нибудь косточки. Клара Йоргенсен опять заняла свое место за столиком в ресторане, а вскоре туда пришел капитан и присоединился к ней. Он, как всегда, заказал порцию рома и закурил сигарету, с его мокрых плавок капала вода и стекала по ножкам стула.
5
Орасио Кирога (1878–1937) — уругвайский писатель и поэт, изображал природу как силу, трагически враждебную человеку.