Он вернулся на край кровати, одетый в баскетбольные шорты, низко висящие на бедрах, и белую майку, перекинутую через плечо.
Я уставилась на его мускулистое тело и крепко сжала бедра. Я не могла возбудиться после того, как меня драли накануне вечером. Это должно быть незаконно, чтобы один волк мог так хорошо раздавать оргазмы..
— Я сейчас вернусь, — сказал он, наклоняясь и нежно целуя меня в лоб.
— Мои ключи в сумке на острове, — сказала я, когда он отстранился, его тело покачивалось, а хвост радостно вилял позади него. Улыбка расплылась по моему лицу. Этот чертов хвост всегда меня выручал. — Спасибо.
— Все для тебя, сладкая штучка, — Атлас натянул майку, а затем повернулся на пятках и вышел из комнаты. Я подавила хныканье при мысли о том, что в моем присутствии ему придется надеть настоящую одежду. Он был совершенством, и я не думала, что когда-нибудь устану любоваться им.
Когда я поднялась на ноги и направилась в ванную, мне вспомнился наш утренний разговор. Я ненавидела тот факт, что мнение одной глупой бывшей могло нанести столько вреда такому милому мужчине. Атлас был чем-то особенным. Он заслуживал того, чтобы его берегли и ценили за то, кем он был, а не за то, каким волком его хотел видеть кто-то другой. Его недостатки, его несовершенства. Это то, что делало его уникальным.
Я только что закончила мыть руки, когда Атлас подкрался ко мне сзади в ванной, заставив меня подпрыгнуть. Я не слышала, как он подошел.
— Атлас! — я задыхалась, пытаясь отдышаться. — Ты напугал меня до смерти.
Суперневидимость, должно быть, какой-то дикий волчий талант или что-то в этом роде.
Он схватил меня за бедра и наклонился надо мной, пока пушистый серый мех его лица не защекотал мне ухо.
— Я могу смотреть на твое обнаженное тело весь день напролет.
Мои щеки раскраснелись, когда я взглянула на наши формы, отраженные в зеркале. Он был высоким, худым и мускулистым. Я была среднего роста, мягкая и упругая. Он был волком. Я была человеком. Но было в нас что-то, что подходило. Что-то, что работало.
Атлас провел когтем по моему боку, остановившись на вмятинах, которые он оставил там накануне вечером.
— Я сделал тебе больно, Тэган? — его теплое дыхание щекотало мою шею, а голос понизился на октаву. — Тебе понравилось?
Я застонала и прильнула к нему, не заботясь о том, что каждый бугорок и недостаток был выставлен на его обозрение в зеркале.
— Д-да. Мне понравилось.
Темная усмешка из его груди послала мурашки по моему позвоночнику, и он наклонил мою голову так, что я смотрела в его золотые глаза.
— Хорошо.
Атлас прижался своими губами к моим, и я открылась для него, наши языки затрепетали друг о друга, явно не заботясь об утреннем дыхании.
— Черт, — простонал он, отстраняясь. — Спортзал с каждой минутой выглядит все менее и менее привлекательным.
Я рассмеялся и натянул свою тренировочную одежду.
— Ни за что, приятель. Ты заставил меня встать и вылезти из постели. Мы идем в спортзал.
Но тот факт, что он даже поддался искушению пропустить спортзал ради меня, означал, что он открыт для перемен и исправления того вреда, который нанесла ему его бывшая.
Конечно, он мог заниматься спортом и сосредоточиться на диете. Но это должно быть на его условиях. В здоровом ключе, без навязчивости и чрезмерных ограничений. Так, чтобы он не чувствовал себя виноватым.
Мы чистили зубы бок о бок у двойного умывальника, и я ловила на себе украдкой взгляды Атласа при каждом удобном случае, его пушистый хвост вилял из стороны в сторону.
Мы были так увлечены друг другом, что это было почти тошнотворно. Да, это было скоро. Но иногда судьба вмешивается в виде испорченных свадебных тортов, и нужно просто прислушаться.
18
— Как ты думаешь, ты сможешь поместиться? — с хихиканьем спросила Тэган, когда я стоял рядом с ее кроссовером-внедорожником. Я так отвлекся, когда брал ее сумку сегодня утром, что не подумал о том, как мое огромное тело поместится в ее машине.
Я обошел вокруг гладкого черного автомобиля, выгнув шею и заглядывая в компактный салон.
— Будет тесновато, но, думаю, я справлюсь. В любом случае, это не очень долгая поездка.
Да, я смогу поместиться, но это будет чертовски неудобно. Но я скорее умру, чем признаюсь ей в этом. Точно так же, как я скорее умру, чем предложу ехать на разных машинах или идти в спортзал пешком. Какая-то собственническая часть меня уже не могла вынести разлуки с ней. Я знал, что эти волчьи инстинкты рано или поздно дадут о себе знать, но я не ожидал, что почувствую такие сильные чувства так скоро.