Как-то я принес Роберту мелодию. Я уже знал, что должно быть в моей песне «Рапсодия любви». Это романтическая история девочки, моей поклонницы, которая каждую пятницу приносила мне гвоздики. Я ее никогда не видел, да она и не пыталась со мной познакомиться. Просто приносила цветы к двери и быстро убегала. Включив воображение, можно было написать прекрасную песню.
О Р. Рождественском, которого Магомаев искренне называл «большим поэтом», артист говорил так:
— Анализировать его поэзию — не мое дело, я не литературный критик. Скажу о своем ощущении этого огромного таланта. Роберт не был заказным поэтом — он верил в то, о чем писал, не пытаясь угодить сильным мира сего.
О другом легендарном дуэте, с которым долгое время работал Муслим Магометович, он отзывался не менее лестно. И это свидетельствует не только о том, что ему везло с талантливыми коллегами, но и широте благодарной души самого исполнителя, умеющего быть признательным. В это, как говорят в народе, дорогого стоит…
— Много работал я и с Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым: в моем репертуаре более двадцати их песен. Некоторые из них стали хитами, другие просто устойчиво популярны уже многие годы. Дуэт Пахмутова — Добронравов — это прежде всего душа. Красивая музыка, красивые слова… Их «Мелодию» с героем седой легенды, преданным Орфеем, слушатель принял сердцем. Мы записывали их песни и знали заранее, что это не для улицы, не для застолий.
Толпа, влюбленная в своего кумира, в буквальном смысле носила его на руках, даже вместе с машиной. Подобные случаи хоть и весьма редки, но имели место в истории взаимоотношений публики и творца. К примеру, в начале XX века взошла звезда русской актрисы немого кино Веры Холодной; ее многочисленные поклонники — юнцы и мужи солидные — на руках носили машину с красавицей актрисой.
Вот из-за таких одержимых кумиры часто стараются уйти в тень. Не был исключением и наш герой. Тысячи неудержимых фанаток ездили за своим кумиром по стране, проникали в гостиницы, в которых останавливался Магомаев, оставляя там слезные просьбы о мимолетном свидании для… зачатия их будущего ребенка, «как две капли воды похожего на певца». И таких посланий было великое множество; сотрудницы гостиниц через годы вспоминали, что в дни приезда к ним Муслима Магометовича, мешками выносили записки от поклонниц.
Маэстро готов был терпеть почти любые нелепости поклонников, понимая, что без них его дар — ничто, ведь именно почитатели и есть те, для кого человек талантливый творит по замыслу свыше.
— Не верьте тем артистам, которые говорят: «Мне все равно, любят меня или нет, есть у меня поклонники или нет». Врут они! Поклонники — это то, без чего артист не может обойтись, это его вдохновляет, это его поднимает. Каждому артисту приятно, когда ему аплодируют, когда его поджидают у входа, просят автографы. Артист творит для зрителей, без них, без их признания его работа теряет смысл.
«…Поклонники — это то, без чего артист не может обойтись, это его вдохновляет, это его поднимает…»
Журналы с фото Магомаева на обложке, газеты с интервью с ним, сувениры с изображением певца и прочая атрибутика в считанные минуты сметалась с прилавков киосков Союзпечати. И даже по завершении концерта предпринимались особые меры предосторожности, чтобы экзальтированная публика, страстно аплодирующая на протяжении вечера, не разорвала кумира на «тысячу маленьких медвежат». Известно о случаях, когда прямо в здания концертных залов, во дворцы спорта либо на стадионы, где проходили концерты, заезжала машина, чтобы как можно незаметнее забрать и вывезти кумира миллионов.
— Впервые петь так, на улицу, мне пришлось, когда я гастролировал в Одессе. После концерта я обычно удирал от поклонников через запасные, служебные и прочие незаметные входы-выходы. Вот и в тот раз — убежал, сижу в гостинице в своем номере, отдыхаю. Вдруг слышу — за окном шум, крики. Вышел на балкон, чтобы посмотреть, что происходит, вижу — внизу собралась огромная толпа. Увидели меня, стали аплодировать. Прямо с балкона я спел для них «Вернись в Сорренто».
Нечто подобное повторилось в Молдавии, когда я выступал в Бендерах. После концерта мы сидели в артистической комнате, окно которой выходило на улицу. Под ним собрались слушатели, не желавшие расходиться. Моему концертмейстеру Чингизу Садыхову пришлось взять аккордеон, и я начал петь в открытое окно. Состоялся концерт после концерта…