Он мне протянул руку и очень застенчиво так, потупив взор, сказал: «Муслим». Она улыбнулась: «И вы еще представляетесь? Вас ведь знает весь Союз»».
А вот как описал первые мгновения знаковой встречи сам «виновник»:
— С Тамарой Синявской мы познакомились в Бакинской филармонии, носящей имя моего деда. Возможно, в этом был какой-то знак: филармония — как бы наша семейная обитель, в которой, хочется верить, живет дух предков и благословляет нас.
Тогда в Баку проходили Дни искусства России. Как я уже говорил, Гейдар Алиевич Алиев подобным событиям умел придавать значение праздника. Силу искусства поддерживало восточное гостеприимство, гостеприимство в алиевском стиле. На очередном концерте в филармонии меня подозвал Роберт Рождественский и представил миловидной молодой женщине. Я назвал себя: «Муслим…» Она улыбнулась: «И вы еще представляетесь? Вас ведь знает весь Союз».
Казалось бы, обычное светское знакомство, но у меня сразу возникло приятное ощущение уюта и симпатии — никакой натянутости, как обычно бывает на такого рода мероприятиях с их дежурными полупоклонами, полуулыбками… Тамара мне понравилась сразу. Мне показалось, что и я ей… Честно говоря, при той встрече я Тамару не узнал. До этого только раз видел ее по телевизору в 1970 году, когда шла трансляция прослушиваний Международного конкурса имени Чайковского. Тогда Тамара Синявская разделила первую премию с Еленой Образцовой. Помню, как, услышав голос Тамары, я воскликнул: «Что за меццо-сопрано! Глубокое, красивое!..»
И вот теперь передо мной стояла милая дама, которую я видел впервые: то ли телевидение так меняет внешность, то ли Тамара так изменилась за эти два года…
А через несколько дней Алиев распорядился нагрузить яствами паром, курсировавший между Баку и Нефтяными Камнями. Ему хотелось показать гостям этот чудо-город на сваях, с домами, магазинами, кинотеатрами… Когда паром уже отчалил, Гейдар Алиевич своим зорким взглядом обнаружил мое отсутствие. Помощники развели руками: «Магомаев почему-то не пришел… И солистки Большого театра Тамары Синявской почему-то нет…»
Оказалось, что два голубка, очарованные друг другом, отправились на просмотр только что отснятого по заказу Центрального телевидения документального фильма «Поет Муслим Магомаев». А так как Муслим Магометович его еще не видел, и должен был просмотреть новую работу, то пригласил с собой за компанию и новую подругу. Тамара согласилась. Так молодые исполнители оказались в Клубе моряков (в том, где Муслим в юные годы участвовал в художественной самодеятельности).
Муслим Магомаев за работой над портретом Джузеппе Верди
А она, уже влюбленная в колоритный город, очаровывалась и колоритным спутником, который, видя неподдельный интерес, водил ее по самым интересным местам.
— Конечно, я показывал Тамаре разный Баку, но бакинский колорит можно было прочувствовать только там, в этих уголках вроде бы невинного чаепития, где и мухи, и не очень свежие скатерти, и фартук чайханщика не отличается опрятностью. Тамара сначала удивилась: куда это я ее, московскую примадонну, привел? Но так она думала, пока не увидела угощение: гастрономическое пиршество, парад вкусностей. Чайхана только называлась чайханой — это официально в ней все было устроено как бы для чаепития. А неофициально там готовили другие блюда.
С тех пор они практически не разлучались. Расстались только в тот год, когда Тамара уехала в Италию на стажировку, а вернувшись, в 1974 году вышла за него замуж. Вот уж воистину: Любовь нечаянно нагрянет…
Глава 24. «Любовный треугольник всегда мучителен»
После бакинской встречи знакомство Муслима и Тамары продолжилось в Москве, хотя Тамара Синявская была замужем, и вполне довольна своей судьбой. Муслим стал бывать у них дома, но это лишь укрепило зарождавшиеся отношения.
— Вскоре мы поняли, что не можем не видеться. Случалось, и ссорились — думаю, именно из-за такого двусмысленного положения Тамары: любовный треугольник всегда мучителен.