– Я уже говорил вам, мисс, что это постоялый двор, и мы не обслуживаем юных ос… женщин, которые пришли пешком не более чем с парой ручных саквояжей, – сердито сказала хозяин. – Я не знаю ваших намерений и знать не хочу, но у меня нет для вас комнаты, и это мои последние слова! Сэр Гарет, тактично удалившийся к проему окна, наблюдал за гневным личиком под соломенной шляпкой. Это было обворожительно милое лицо с большими темными глазами, красивым своенравным ртом и чрезвычайно решительным подбородком. К тому же это было очень юное лицо, в данный момент пылающее от обиды. Хозяин считал его владелицу женщиной, не имеющей особого значения, но ни голос девушки, ни ее определенно властные манеры не предполагали низкого происхождения. В голове у сэра Гарета мелькнуло подозрение, что она сбежала из какой-то семинарии для молодых леди: он прикинул, что она примерно того же возраста, что и его племянница, и чем-то неуловимым она напоминала ему Клариссу. Не то чтобы она была действительно похожа на Клариссу, потому что Кларисса была божественно белокурой. Возможно, подумал он с легкой болью, сходство лежит в ее своенравном выражении и упрямом подбородке. Во всяком случае, она была слишком юной и слишком хорошенькой, чтобы ездить без сопровождения; и не могло найтись более неподходящего места для отдыха, чем простая гостиница, куда направлял ее хозяин. Если она заблудшая школьница, очевидно, порядочному человеку следует вернуть ее семье. Сэр Гарет отошел от окна, произнеся со своей привлекательной улыбкой:
– Простите меня, но возможно, я могу чем-то помочь? Она неуверенно посмотрела на него, не застенчиво, но оценивающим откровенным взглядом. прежде чем она успела ответить, хозяин заявил, что джентльмену нет необходимости затруднять себя. Он собирался расширить это замечание, но был прерван. Сэр Гарет сказал вполне вежливо, но не допускающим возражения тоном:
– Мне кажется, что есть необходимость, и большая. Не может быть и речи о том, чтобы эта леди провела ночь в «Розе и короне». – Он снова улыбнулся даме. – Предположим, что вы скажете мне, куда вы направляетесь. Знаете, я не думаю, что ваша мама пожелала бы, чтобы вы останавливались в гостиницах без горничной.
– Но у меня нет мамы, – ответила леди с видом человека, выигравшего спор.
– Прошу прощения. Тогда ваш отец?
– И отца у меня тоже нет!
– Да, я вижу, вы думаете, что загнали меня в угол, сказал он. – И конечно, если оба ваши родителя умерли, мы никогда не узнаем, что бы они чувствовали по этому поводу. Может быть, мы обсудим вопрос, слегка освежившись? Чего бы вам хотелось? Глаза ее заблестели; она вежливо сказала:
– Я была бы вам очень признательна, если бы вы заказали мне стакан лимонада, потому что я ужасно хочу пить, а этот отвратительный человек не хочет мне его принести! Хозяин вспыльчиво заявил:
– Ваша милость! Мисс заходит сюда, как вы ее видите, желая, чтобы я сказал, когда будет ближайший дилижанс в Хантингдон, а когда я отвечаю, что его не будет до завтра, она сперва спрашивает, не нужна ли мне горничная, а когда я говорю, что ничего подобного мне не нужно, вдруг заявляет, что снимает комнату на ночь! Вот и скажите, ваша милость…
– Это неважно! – прервал его сэр Гарет, и только легкое дрожание голоса выдавало угрожавший переполнить его смех. – Просто будьте так добры подать леди стакан лимонада, а для меня кружку вашего домашнего, а потом посмотрим, что можно сделать, чтобы распутать этот клубок! Хозяин начал что-то говорить о респектабельности его дома, передумал и удалился. Сэр Гарет отодвинул от стола стул и уселся, говоря убедительно:
– Теперь, когда мы от него избавились, вы не ощущаете, что можете сказать мне, кто вы такая и как случилось, что вы путешествуете по сельской местности таким весьма странным образом? Мое имя, должен вам сказать, Ладлоу – сэр Гарет Ладлоу, полностью к вашим услугам!
– Очень приятно! – вежливо ответила леди.
– Итак? – сказал сэр Гарет, вопрошая ее мерцающими глазами. – Должен ли я как хозяин говорить нам «мисс»? Я ведь не могу называть вас «мадам». Вы слишком сильно напоминаете мне мою старшую племянницу, когда у нее неприятности. Она глядела на него весьма настороженно, но это замечание, казалось, слегка приободрило ее, для чего оно и было предназначено. Она сказала:
– Меня зовут Аманда, сэр. Аманда С-Смит!
– Аманда Смит, сожалею, но вынужден сообщить вам, что вы исключительно неправдивая девушка, – спокойно сказал сэр Гарет.
– Это очень хорошее имя! – заявила она, защищаясь.
– Аманда – очаровательное имя, и Смит тоже, по-своему, но это не ваша фамилия. Итак, говорите! Она покачала головой – зрелище очаровательного упрямства.:
– Я не могу вам сказать. Если я скажу, вы можете узнать, кто я, а у меня есть особые причины, чтобы этого не хотеть.
– Вы сбежали из школы? – поинтересовался он. Она оскорбленно застыла.
– Конечно, нет! Я не школьница. В сущности, мне почти семнадцать, и я скоро стану замужней дамой! Он вынес это, не моргнув и глазом, и попросил прощения с подобающей серьезностью. К счастью, в этот момент вернулся хозяин с лимонадом и пивом и недовольным тоном предложил свежеиспеченные фруктовые пирожные, если мисс захочется. Судя по заблестевшим надеждой глазам Аманды, мисс очень хотелось, и сэр Гарет приказал принести блюдо пирожных, добавив:
– И фрукты тоже, будьте любезны! Весьма смягченная такой щедростью, Аманда тепло сказала:
– Спасибо! Сказать по правде, я чрезмерно голодна. Вы действительно дядя?
– Действительно.
– Ну никогда бы не подумала. Мои страшно напыщенные! К тому времени, как она расправилась с шестью пирожными и большей частью вазы с вишнями, вежливые отношения со спутником были полностью установлены, и она с благодарностью приняла предложение отвезти ее в Хантингдон. Она попросила высадить ее у «Джорджа»; а когда заметила легкую морщинку, появившуюся между бровями сэра Гарета, очень вежливо добавила:
– Или у «Фонтана», если вам удобнее, сэр. Морщинка не исчезла.
– Вас кто-нибудь ждет в одном из этих домов, Аманда?
– О да! – ответила она небрежно. Он открыл табакерку, не спеша взял понюшку.
– Превосходно! С удовольствием отвезу вас туда.
– Вот спасибо! – сказала она, озарив его блистательной улыбкой.
– И поручу вас заботам кого бы там ни было, кто, без сомнения, ждет вас, – продолжал он любезно. Она выглядела изрядно обескураженной и после насыщенной паузы заявила:
– Ну, я не думаю, что вам следует это делать, потому что, боюсь, они прибудут поздно.
– Тогда я останусь с вами, пока они не приедут.
– Они могут быть очень поздно!
– Или могут не приехать совсем, – предположил он. – Ладно, перестаньте стараться морочить мне голову всеми этими дешевыми штучками, дитя мое! У меня слишком много опыта, чтобы поверить. Никто не собирается вас встречать в Хантингдоне, и вам придется смириться с тем, что я не собираюсь вас оставлять ни в «Джордже», ни в «Фонтане», ни в какой-либо другой гостинице.
– Тогда я с вами не поеду, – заявила Аманда. – И что вы тогда будете делать?
– Я не вполне уверен, – ответил он. – Должен ли я отдать вас под покровительство приходского священника или викария. Она с жаром воскликнула:
– Я не позволю отдать меня под чье-то покровительство! По-моему, вы самый лезущий не в свое дело и отвратительный тип из всех, кого я когда-либо встречала, и я хочу, чтобы вы уехали и оставили меня в покое, а я уж сама вполне могу позаботиться о себе!
– Я думаю, можете, – согласился он. – И я очень боюсь, что я такой же напыщенный, как ваши дяди, что мне, конечно же, не льстит.
– Если бы вы знали все обстоятельства, я убеждена, вы бы не стали все портить! – настаивала она.
– Но я не знаю обстоятельств, – указал он.
– Ну… Ну… если бы я сказала вам, что избегаю преследования?…
– Я бы вам не поверил. Если вы не сбежали из школы, вы, должно быть, сбежали из дома, . и я предполагаю, что вы сделали это, потому что влюбились в кого-то, кого не одобряют ваши родственники. В сущности, вы пытаетесь бежать с возлюбленным, и если кто и должен встретить вас в Хантингдоне, это джентльмен, за которого, как вы мне сообщили, вы вскоре собираетесь выйти замуж.
– Вот и совсем не угадали, – объявила она. – Я не убегаю с возлюбленным, хотя лучше было бы это сделать, и гораздо романтичнее, кроме того. Естественно, это был мой первый план.