— Папа! Папочка!! Помоги!!! — сквозь слёзы, что есть сил, прокричала несчастная, и сразу-же получила чудовищной силы удар в правую скулу...
* * *
— ... папа! Папочка!! Помоги!!! — донёсся до Пантелеймона Петровича отчаянный, полный боли и ужаса, крик его дочери.
Не разбирая дороги, не думая ни о чём, он бросился на крик, сбив на ходу табуретку и сметя тарелки с кухонного стола.
Толкнул дверь комнаты, та не поддалась.
— Боже мой, Женя!!! — несчастный со всей силы толкнул дверь плечом, влетел в комнату.
От увиденного за дверью, перед глазами Пантелеймона Петровича померк свет. Под полуголым начальником цеха, трепыхалось тело его дочери, ниже волосатых ягодиц мужика, Петрович явственно увидел мошонку и трепыхающийся член подонка, прямо перед самой Жениной промежностью. Голой и невинной. Николай Владимирович остервенело душил девушку.
— Что-же ты делаешь, говно?! Выродок, нелюдь!!! — Петрович подскочил к Смирнову, хватая его за мокрую рубашку.
— Отпусти, отпусти её — отец обхватил Смирнова за мокрую шею.
— Ах, ты... — Николай Владимирович дёрнул плечом, отпустил девушку, соскочил с дивана и ухватил Пантелеймона Петровича за грудки.
— Старый козёл!!! — с этими словами Владимирович развернул несчастного и со всей силы зашвырнул того в ближайшую стену.
Петрович влетел в книжную полку, глухо вскрикнул, со стоном опустился на пол. Из разбитого затылка по обоям прочертилась красная полоса. Мужчина тяжело выдохнул и закрыл глаза. С покосившейся полки на него упало несколько книг.
Полутёмную комнату прорезал безумный девичий крик ужаса и отчаяния. Женя, отталкиваясь перед собой голыми ногами, вжалась в стену, продолжая безумно кричать. Из разбитой губы и носа, на скатанную под подбородком, футболку, тонкой струйкой стекала кровь.
Смирнов ухватил несчастную, вырывающующа девушку за щиколотки и рывком растянул её перед собой на диване.
— Не надо!!! Нет, нет... — Женя подняла вверх руки, насильник отвесил ей три звонких пощёчины.
Девушка застонала и обмякла.
— Смотри, смотри, что я сейчас сделаю с твоей дочерью — с диким криком, безумец подлетел к лежащему на полу возле стены Пантелеймону Петровичу, грубо растолкал его.
Покачивая из стороны в сторону своим вновь стоячим членом, Смирнов вернулся к дивану, обхватил, лежащую на спине девушку под колени, задрал её ноги, придвинув Женин таз к своему паху. Обмякшая, практически обнажённая, беззащитная девушка лежала прямо под ним.
— Отпусти её... мразь... — услышал он хриплый шёпот её отца.
Страшно ухмыльнувшись, Николай Владимирович чуть наклонился вперёд, плюнул на свою правую ладонь, ладонью обмазал девственное влагалище девушки.
Вновь задрал ноги девушки кверху, согнул колени, присел, коснувшись своим возбуждённым пенисом половых губ.
— Смотри сюда, отец, как это делается!!! — не своим голосом прокричал Смирнов, поворачивая голову к лежащему Пантелеймону Петровичу.
Отец предпринял попытку подняться, но вновь со стоном растянулся на полу. Насильник скривился в дьявольской усмешке, подал таз вперёд, стволом стоячего пениса провёл по ложбине между половыми губами девушки.
— Не надо... пожалуйста — чуть слышно простонала пришедшая в себя девушка, еле двигая разбитыми губами.
Смирнов отпустил правую Женину ногу, освободившейся рукой приставил головку члена ко входу во влагалище...
Раздался громкий мужской хохот, вслед за ним — девичий крик, полный страдания и унижения. У стены, в крови, рыдал Пантелеймон Петрович, обхватывая руками рану на затылке, силясь встать...
Смирнов резкими толчками, резко и безжалостно, вдалбливал свой член в опустошённое девушкино лоно, и резко вынимал его, покрытый Жениной кровью. Девушка из последних сил сопротивлялась подонку, отчаянно крича и зовя на помощь отца. Комкала пальцами одеяло, закрывала лицо, прося Смирнова остановиться.
Мужчина не прекращал своего адского занятия. Вновь и вновь он рвал нутро несчастной, иногда останавливался, чтобы перехватить её ноги и залепить ей очередную пощёчину.
Когда девушкин крик перешёл в жалобный, истошный вой, Смирнов, нечленораздельно зарычав, выпустил в девичью щёлку порцию густой, вязкой спермы. Женин вой перерос в жалобный плач, Николай Владимирович отпустил ноги девушки, ещё раз подмахнул своим тазом, вынул пенис из опустошённого Жениного влагалища и, придерживая член рукой, смахнул последние капли спермы на девичий лобок.
— Теперь ты стала женщиной — тяжело дыша, он бесцеремонно ущипнул девушку за грудь.
Женя истерично оттолкнула его руку, сжалась в комочек, закрыла лицо ладонями и протяжно зарыдала.
Блестя красным, опавшим членом, Смирнов подошёл к лежащему у стены Пантелеймону Петровичу.
— Что, Петрович, понравилось? Небось, сам так хочешь? Теперь можно, я дорогу тебе проложил! — и порадовавшись своей шутке, громко засмеялся.
Вернулся к сжавшейся на диване, рыдающей девушке, рывком перевернул её на живот. Женя забилась в новой волне истерики, захлёбываясь слезами, выкрикнув неразборчивое проклятие.
— Ты, Петрович, вот что — серьёзно проговорил Смирнов, — Я скоро ухожу на повышение в район, если хочешь — зови, тут ещё есть над чем поработать.
С этими словами, мужчина руками раздвинул Женины ягодицы, обнажая тёмненькое колечко ануса. Полюбовавшись на открытую заднюю дырочку девушки, Николай Владимирович поднял с пола трусы с брюками, молча надел их и, держа в руке свои ботинки, вышел за дверь...
Давясь слезами, закрывая окровавленную промежность ладонью, Женя сползла с дивана, оставляя за собой кровавый след, на карачках подползла к стонущему отцу.
— Папа, папочка, как так получилось? Как? Скажи? — рыдая, девушка обняла лежащего отца.
— Дочка, милая моя, прости — прошептал отец, обнимая дрожащими руками спину девушки, — Это я во всём виноват, это я, старый дурак, подложил тебя под этого...
* * *
Открывая входную дверь, Смирнов услышал жуткий девичий крик, полный ужаса и отвращения. Весело насвистывая, мужчина лёгким шагом двинулся вниз по лестнице.