– Но черт побери! – тут мальчик хлопнул себя по лбу, покрытому свежими ссадинами. Он попусту теряет время! Как это он раньше не вспомнил! Ведь в городе жила Мариета, его молочная сестра, он не раз бывал с матерью у нее в доме.
После долгих блужданий и поисков Нелет попал наконец на безлюдную мрачную улицу, где неподалеку от здания суда возвышался большой нескладный дом; там, на втором этаже, проживал дон Эстебан, секретарь суда. Сквозь решетки ворот виднелся мрачный внутренний двор.
Утро выдалось незадачливым: во дворе Нелет столкнулся лицом к лицу с привратницей, – она встретила его с метлой в руке, собираясь хорошенько огреть непрошенного гостя.
Нечего тут шататься и лестницу грязнить! В каждую квартиру ходит свой мусорщик. Прочь отсюда, мошенник! И зачем его только принесло сюда? Уж не задумал ли он чего-нибудь стянуть?
Деревенский паренек оробел и попятился от этой разъяренной ведьмы, повторяя беспомощно и растерянно, что он не первый встречный, а сын тетушки Паскуалы, а ее вся Пайпорта знает, она ведь выкормила Мариету.
Но ни имя тетушки Паскуалы, ни даже сам святой дух, вздумай он сойти на землю, не могли смягчить сердце привратницы с грозной метлой в руке, и Нелет, продолжая пятиться, вскоре очутился на улице; ошалев от ее крика, он уткнулся носом в старую стену дома и принялся ковырять потрескавшуюся штукатурку, искоса поглядывая на старуху. Едва она спустилась в подвал, как мальчик шмыгнул в ворота, пробежал через двор, поднялся по лестнице, выложенной старыми плитами, и робко потянул за шнур, висевший сбоку массивной, внушительной двери второго этажа.
Ему открыла молодая служанка, разбитная теруэльская девушка, она так и прыснула со смеху, увидев на пороге карапуза, который, казалось, был меньше своей корзины.
Что ему надо? К ним уже ходит человек собирать мусор. Нелет, смущенный веселым смехом девушки, не знал что ответить.
Но вдруг перед ним отверзлось небо: из-за юбки служанки выглянула смуглая острая мордочка с непокорными вихрами, туго стянутыми на затылке; большие черные глаза горели огнем ненасытного любопытства, а худенькая, не по годам вытянувшаяся фигурка казалась нескладной.
Девочка вмиг узнала маленького мусорщика; недаром два года они провели под одной кровлей на хуторе, ночью спали в одной кроватке, а утром вместе на четвереньках добирались до оросительной канавы и там, лежа на земле, лакомились морковью. Это же Нелет, сын ее кормилицы.
Похожая скорее на переодетого мальчишку, Мариета резким движением схватила его за руку и потащила на кухню; следом за детьми пошла улыбающаяся служанка, ее забавлял оробевший и надутый мальчуган.
Нелет вернулся в село с наполовину пустой плетенкой, и все же нельзя было пожаловаться на неудачу в первый день.
Узнав, что он ни больше ни меньше как молочный брат сеньориты, молодая служанка отнеслась к нему благожелательно. Она сама опрокинула в его плетенку кухонное ведро, нимало не смущаясь тем, что их постоянный мусорщик станет ворчать, – ведь он одиннадцать лет ходил в дом. А теперь его вытеснил Нелет. В подтверждение своей благосклонности добрая девушка угостила Нелета тушеным мясом – остатками вчерашнего ужина – с большим ломтем хлеба в придачу. Мальчик усердно и сосредоточенно принялся за еду; если так пойдет и дальше, думал он, то, пожалуй, скоро он станет таким же толстым да гладким, как священник из Пайпорты.
Ну, а Мариета? О, Мариета с таким удовольствием глядела на гостя, словно не он, а она сама уписывала за обе щеки вкусное кушанье… Она даже потребовала подать ему вина, а едва мальчик сделал передышку, как она забросала его вопросами о всех обитателях хутора: как поживает кормилица, много ли у нее прибавилось скота, по-прежнему ли занимается отец извозом, жив ли Негрет, старый поджарый пес? Какой заливистый лай поднимал он, едва кто-нибудь подходил к дому, ну и блох же у него было – больше, чем шерсти! А фиговое дерево – до чего густо оно разрасталось летом! И как мягко, словно дождь черных слезинок, падали с его веток на землю нежные плоды с красной сердцевиной, распространяя вокруг сладкий аромат.
Когда Нелет досыта наелся, перед ним открылся изумительный мир чудес: он увидел множество кукол, прекрасных платьев и шляп – все, что дарил Мариете отец.
Она ведь была единственной дочерью. Мать ее умерла вскоре после родов, и старый дон Эстебан не знал другой привязанности в жизни, кроме Мариеты; на кого же было еще тратить доходы, перепадавшие ему в судебной палате?