Мусорщики "Параллели" III
Глава 1 "Анхель Сина"
Прошло почти три недели с тех пор, как Дэвида оказался в «Параллели».
Его временно поселили в светлую и чистую палату с оранжевым освещением. Оранжевый. Этот цвет был повсюду. Он должен был нести тепло, но от него веяло холодом. Нет, этот цвет его не угнетал, наоборот. Он расслаблял и успокаивал, но что-то в нём было бездушное и стерильное. Стерильность. Второе, что здесь было повсюду. Стерильные стены и натёртый до зеркального блеска пол из гладкого полимера. Большое окно и две двери: одна ведущая наружу, другая в ванную. Кровать с мягким и упругим матрасом, тумбочка, встроенный в стену платяной шкаф, а также столик и мягкий пуф, что выглядел тут несколько инородно. Почти всё было сделано из того же блестящего безжизненного полимера. Веяло холодом и всё было стерильным. Но Дэвид не собирался раздражаться по мелочам. Он должен был полностью сосредоточиться на обработке информации.
Дэвид лежал на кровати, одетый в оранжевую пижаму, устремив взгляд через новые очки на гладкий потолок. Он был расслаблен от кончиков вымытых и аккуратно зачёсанных назад волос до кончиков ногтей на ногах, что аккуратно были подточены. Его руки прилагали вплотную к бокам, а ноги были прямы как стрелы. Дэвид медленно и редко дышал, при каждом вздохе закрывая глаза. Он думал и анализировал всё то, что узнал и о том, что с ним произошло за последний недели…
Дэвид плохо помнил, что с ним было, после того, как он покинул госпожу Яирам в сопровождении её секретаря — Трезии Абелии. Где-то на полпути его перехватила Грация. Дэвид смутно слышал причитания Хоппер — тихое уставшее бурчание, приглушённое респиратором, по поводу того, что ради спорной проверки рисковали чей-то жизнью. Пусть это и была жизнь предполагаемого Вечного. Да и угроза могла исходить и от самого Шепарда.
Последнее, что он ещё кое-как тогда осознавал, было понимание того, что его вновь усадили в Кокон, а после он провалился в расслабляющую дрёму. Потом лишь туман, нечёткие тени, полные оранжевого света и размытые образы людей.
А после…
Вечером, после того, как он очнулся, к нему пришёл врач. Он был одет в оранжевый комбинезон, поверх которого был накинут халат из водонепроницаемой ткани. Он был приветлив с Шепардом, но в тоже время вёл себя несколько отстранено. Это раздражало Дэвида, и в нём вновь проснулись застарелые подозрения из далёкого прошлого.
Не успел врач уйти, как появился Гарибальди. Он, прорываясь через дежурного медика, робко причитающего о том, что нарушаются инструкции, ровным шагом вошёл в комнату и начал сверлить Дэвида взглядом своих сурово-комических глаз. За ним — два человека в зелёных куртках притащили небольшой чёрный ящик с несколькими отверстиями и щелями и поставили его возле Дэвида на прямоугольную и продолговатую платформу. На безмолвный вопрос: «Что это?», Гарибальди объяснил ему, что это мобильная цифровая библиотека и именно оттуда Дэвид сможет взять всю дозволенную информацию о «Параллели», Башне и о многом ещё другом по мелочам. Шепард поблагодарил его и сказал, что ему не нужна дополнительная периферия. В ответ он получил лишь ухмылку. Гарибальди, смотря на своих людей, жёлчно сказал:
— Вот видите, парни. Я же сказал, что этого достаточно. Ладно, пошли. У нас много работы.
Когда дверь задвинулась, Дэвид не смог отделаться от ощущения, что старик его недолюбливает. Но Шепард не стал забивать себе этим голову и решил приступить к усвоению информации.
Он подвинул чёрный куб чуть ближе к кровати, и нажал на маленький переключатель. Компьютер ожил, загоревшись жёлтым свечением в почти незаметных углублениях, что паутиной оплетали прибор по всей его площади. Дэвид не спеша уселся на кровать, скрестил ноги, глубоко вздохнул, прикоснулся обеими руками к машине и сразу пожалел об этом.
Резко убрав руки, он поднёс их к лицу. Они были покрыты волдырями и сильно покраснели. Дэвид тяжело вздохнул и припал спиною к прохладному пластику стены. Он поднял голову к потолку и, опустив обожжённые руки на диван, подумал:
«Я слишком ослаб для столь огромного пласта информации. Это меня не убьёт, но… придётся действовать очень осторожно. Благо, у меня впереди целых три недели».
Шепард пролежал в этой позе ещё с несколько минут, пока его руки не исцелились. Потом он приподнялся и навёл на куб лишь указательные пальцы и аккуратно дотронулся ими до машины. Через секунду он убрал пальцы и посмотрел на них. Они были совершено целыми. На лице Дэвида отразилась тень мрачного удовлетворения. Он подождал с секунд пятнадцать и повторил действие. Он отчётливо почувствовал, как в него потекли данные — точные и осмысленные. А потом ещё раз дотронулся до куба, и ещё раз, и так Дэвид повторял эти действия всё своё свободное время, с каждым разом увеличивая время и площадь соприкосновения с библиотекой.
На то, чтобы суметь соприкоснуться с кубом всей ладонью каждой из рук и не отпускать их в течение десяти минут у него ушло половина срока изоляции. Он мог бы сделать это и быстрее и даже рискнуть на сканирование и копирование данных. Но прошлый опыт говорил ему о том, что это приведёт к некоторой дезориентации или даже введёт его в состояние стазиса, как минимум на сутки. И ему, конечно, нужно было прерываться на приём пищи. Без этого его организм сильно истощится. И, конечно же, ежедневные встречи с врачом. Но со следующего утра к нему стал ходить совершенно другой врач.
Дэвид только позавтракал и приступил к своим упражнениям, как дверь раздвинулась, и в комнату вошли. Шепард был настолько сосредоточен на кубе, что не обратил внимания на гостя до тех пор, пока он не обратился к нему:
— Сделайте лицо попроще, мистер Шепард, а то гляди от напряжения тресните, — весело произнёс глубокий женский голос.
Услышав его, Дэвид от неожиданности забыл вовремя убрать с куба указательные и средние пальцы. В итоге он их сильно обжёг. Дэвид от резкой боли ругнулся, а затем отпрянул назад и ударился затылком об стену. Гостья звонко рассмеялась. Дэвид, потирая ушибленную голову, сел и всмотрелся в вошедшую девушку. И тут он испытал неприятное чувство дежавю.
Перед ним стояла высокая смуглокожая женщина с большими и умными карими глазами, полными жизни, а её чёрные густые волосы, что лёгкими волнами спускались до плеч, будто бы светились. На ней была одета лёгкая белая блузка и длинная юбка-карандаш, а поверх был накинут оранжевый врачебный халат. Она смотрела на Дэвида без всякого зла и не скрывала своего любопытства. Девушка перестала смеяться, но приятная улыбка так и осталась на её круглом красивом лице. Она быстрым шагом подошла к ошеломлённому неприятным чувством Дэвиду и протянула ему руку:
— Будем знакомы. Меня зовут Анхель Сина. Я главный врач «Параллели» и Пагод, а также твой личный врач на ближайшие несколько недель. Можешь не представляться. Я достаточно узнала о тебе из докладов.
Дежавю. Дэвид не мог представить, что однажды испытает это чувство настолько остро. Он смотрел не неё с чуть приоткрытым ртом, а в его голове строились предположения. Анхель всё ждала и ждала с чистой улыбкой на лице, а Шепард всё никак не мог прогнать видение из прошлого.
«Эти глаза и улыбка! Эта манера держать руки! Даже имена похожи! Что за пугающее совпадение!»
— Что-то не так? — спросила Анхель, всё ещё протягивая руку ошарашенному Дэвиду.
— Что? — Дэвид с трудом вышел из ступора и в непонимании захлопал глазами. — О! Прошу прощение. Кажется, я действительно чуть увлёкся и в каком-то смысле треснул.
Дэвид попытался улыбнуться, но ничего кроме кривой ухмылки у него ничего не вышло. Анхель прыснула и снова засмеялась, отвернувшись в сторону.
— Простите меня, пожалуйста. Как же это бы мило. Я о вашей попытке улыбнуться. Сразу видно, что вы это редко делайте. — Анхель вновь повернулась к нему и протянула руку для приветствия. — Ну что? Третья попытка?
Дэвид опустил взгляд на руку. Она была чистой и ухоженной, и на ней не было перчатки.
— Простите меня, но я не могу это сделать, так как…
— Так как вы умеете высасывать из человека знания и опыт, — отмахнулась Анхель свободной рукой и подмигнула. — Ну же! Давайте руку. Мне нечего скрывать от хороших людей. И перчатку я не одену, сразу говорю. Тут скучнейшая стерильность и без этого. Скорей чистота меня убьёт, как бактерию на ножках, чем ваша не очень хорошо контролируемая способность.