— Я всё равно не собираюсь рисковать вами. — Дэвид обмотал вокруг левой руки угол покрывала и лишь после этого протянул её Анхель. Та чуть надулась, но с шутливым блеском в глазах завершила приветственный ритуал.
— Ууу, противный ты, Шепард, — Анхель подтащила к себе пуф и села на него напротив Дэвида. — Ну что же, я сегодня ненадолго. Как себя чувствуешь?
Дэвид посмотрел на свои пальцы, с которых уже сошли ожоги. Потом снова посмотрел на сияющего добродушием доктора, чуть мотнул головой в попытке избавиться от неприятного наваждения, и лишь после ответил, не смотря на Анхель:
— Физически я практически здоров, но по-прежнему слаб. Особенно ментально, — Дэвид указал на куб. — Думал, что получиться, прочитать данные за короткий срок, но чуть себе руки не сжёг, а мой мозг не расплавился. Ну, это дело поправимое. Единственная просьба. Мне нужно много есть, чтобы мой организм мог быстрее восстанавливать потерянный уровень энергии.
— Как интересно! — всплеснув руками, весело сказала Анхель. — Думаю, с едой я тебе могу помочь, а вот то, что ты почти здоров, всё ещё не позволяет мне выпустить тебя из этой скучной оранжевой коробки. Хотя ты и сам это понимаешь.
— Прекрасно, — мрачно произнёс Дэвид. — Будете меня осматривать?
— Да, думаю, что следует тебя проверить. Хотя я уже получила результаты твоих анализов. Что это ты так резко на меня посмотрел? Когда ты был без сознания мои люди взяли у тебя кровь. Это было необходимой мерой, хотя бы ради того, чтобы окончательно убедиться в том, что ты Вечный.
— Но я думал, что, при встрече с госпожой Яирам, я доказал это! — чуть краснея, сквозь зубы протянул Дэвид.
— Доверяй, но проверяй, — лукаво улыбнулась Анхель. — Просто госпожа до конца не была уверена в существовании двадцать первого Вечного. Тем более что о нём было сказано лишь в одном докладе, сделанным твоим отцом — Гильгамешем.
— То есть анализы показали, что он действительно мой отец? — чуть оживившись, спросил Дэвид, даже позабыв о только что возникшей неприязни к Яирам.
— Да, это подтвердилось, а вот кто твоя предполагаемая мать нам не удалось выяснить. Но это не удивительно. Старик Джи всегда был скрытным человеком. Но, кроме прочего, ты теперь можешь звать себя Вечным. С час назад пришли подтверждения на этот счёт. Это, конечно, феноменально. Интересно, как же ты стал Вечным, когда тебя нигде и никто не упоминал? Вот ведь загадка.
— Как это мило, — сухо сказал Дэвид, чуть сузив глаза, не смотря на Анхель. — Если вы действительно намерены меня осмотреть, то лучше преступайте, а то я бы хотел продолжить свои тренировки.
— Ну, во-первых, давай друг к другу на ты! Конечно, если ты не против…
— Не против.
— Ну, и хорошо. И можешь звать меня просто Анхель. Хорошо?
— Как скажешь.
— Какой же ты милый, — на лице Анхель вновь появилась лукавая улыбка, и она посмотрела на Дэвида чуть наискось. — Давай уже для приличия осмотрю тебя и тогда до завтра.
Анхель достала из внутреннего кармана халата круглую линзу, обрамленную в сложную многослойную оправу с двумя отростками крючками. Она поднесла прибор к левому глазу. Крючки ожили, чуть удлинились и ухватились за переносицу прямого точёного носа и основание ушной раковины Анхель. Линза замерцала нежно-голубым светом, издавая ритмичный щёлкающий звук.
— Сядь ровно и старайся не шевелиться. Дыши плавно и хоть чуть-чуть расслабься, — голос Анхель перестал быть успокаивающе нежным, превратившись в сухой деловой отзвук испытателя. Она, сидя ровно, положив ногу на ногу, начала выводить в воздухе, в пределах тела Дэвида, сложные и витиеватые фигуры, чуть сморщив лоб и красивые дуги густых чёрных бровей.
Процедура продолжалась целых десять минут, в течение которых Дэвиду приказано было встать. Анхель, с самым серьёзным лицом, стала ходить вокруг него, жестикулируя руками. Достигнув каких-то лишь ей ведомых целей, она улыбнулась и хлопнула в ладоши.
— Что и требовалось доказать. Ты совершенно здоров и единственное, что тебе нужно, так это хорошо питаться. Всё-таки здорово, когда твой организм умеет столь быстро восстанавливаться.
— Главное быть сытым, иначе дырка в черепе будет зарастать до конца времён, — невольно пошутил Дэвид и, к своему удивлению, улыбнулся Анхель. Он с силой стёр с себя тень улыбки. Это не скрылось от Анхель. Она не стала смеяться, как раньше, и лишь наставнически усмехнулась:
— А ты, однако, умеешь смешить, а то мне почудилось, что ты холоден, как ледышка, — она подошла к Дэвиду и ущипнула его за нос и лишь после рассмеялась. Она направилась к выходу. — Выше нос, Дэвид, и не бойся проявлять эмоции. Ты же человек, а не машина.
Но не успела она дойти до выхода, как вдруг замерла на месте. Она оглянулась, таинственно улыбаясь:
— Я ведь чуть не забыла. Акасару просил передать, что с ним всё хорошо и что не стоит о нём переживать. Хотя всё-таки стоит. Состояние у него до сих пор критическое и это я о его эмоциональном состоянии. Но я уверенна: он выкарабкается. А так очень милый мужчина.
— Акасару? — Дэвид не сразу понял, о ком говорит Анхель. Он всё ещё стоял посреди комнаты и задумчиво чесал себе нос. Но тут он понял, о ком говорила доктор и посмотрел на неё с недоверием и испугом. Он совсем забыл о Рэде. — Так, значит, с ним всё нормально? Стоп. Акасару? Он так сам представился?
— Да, — чуть шире улыбнулась Анхель. — Сказал, что это его имя и других не желает знать.
Дэвид отвёл взгляд. На его лице промелькнуло облегчение.
— Это хороший знак, — глухо произнёс Дэвид и, отвернувшись, направился к кровати. — А теперь прошу, дай мне попрактиковаться.
На Анхель не спешила уходить. На её красивом и умном лице появилось выражение свойственное понимающим и заботливым матерям. Она склонила голову на боку и задумалась, но почти сразу засияла и одухотворено улыбнулась:
— Шепард, у меня к тебе большая просьба.
— Какая? — с подозрением посмотрел Дэвид на Сину. Он уже уселся на диван напротив библиотеки и хотел дотронуться до неё.
— Так как мы будем с тобой встречаться ежедневно, то я хочу воспользоваться своим особым положением и очень, очень многое о чём у тебя расспросить! — сияя, звонко произнесла Анхель.
— То есть? — подозрительность Дэвида усилилась и он невольно нахмурился.
— Да я о Грани Каина! Ведь этот уровень строго засекречен! Ну, я, конечно, многое, что знаю, но это всё очень поверхностно. А я слышала, что там просто богатая и насыщенная история. Да и структура мира очень сильно отличается — форма эллипса! И конечно медицина! Хочу! Хочу многое узнать о методах слуг каинитов! Ну, прошу тебя. — Анхель сплела руки, будто в молитве и изобразила на лице жалость.
От этой сцены Дэвид ещё сильнее обомлел, и его челюсть так и не вернулась на место ещё с минут пятнадцать. Но он нашёл в себе силы произнести следующее:
— Не думаю, что я многое знаю. То есть я знаю о многом, но, то есть… хорошо… попытаюсь, — он сглотнул и понял, что в его горле пересохло.
— Правда?! Ой, как здорово! — Анхель весело подпрыгнула и хлопнула в ладоши. — Тогда до завтра, Шепард!
И она исчезла. Дэвид так и сидел, уставившись на дверь. Наконец, он тряхнул головой и протёр глаза.
— Это всего лишь совпадение, — протянул Дэвид, разминая пальцы, готовясь вновь всасывать крохи данных из чёрного информационного куба.
А дальше…
Следующие дни он продолжал восстанавливать свой уровень сил. Еда, явно благодаря Анхель, теперь более походила на настоящую и калорийную пищу. Дважды в день он видится с Синой. Дэвид ей рассказывал всё, что знал о Грани, а она, в свою очередь, рассказала ему о том, что он не мог найти в кубе: сведения о людях с кем Шепард мог бы работать в будущем.