Как и у других учеников, в середине процессии шли простые люди. Они были одеты в цветные тоги на голое тело или же в длинные юбки и рубашки. Женщины в лёгких платьях с короткими рукавами, украшенные узорами из цветов, вели за собой или с собой своё многочисленное потомство.
Были ещё две группы. Первая состояла из крепко сложенных женщин с жестокими фанатичными взглядами. Они были одеты лишь в набедренные повязки, неся на своих плечах разномастные корзины и кувшины. Другая группа, состоящая из сутулых мужчин, чьи маски изображали различных монстров, тянула за собой небольшие крытые повозки.
— Я думаю, ты уже понял, что у каждого из нас была особая группа, которая несла с собой записанные знания. У Джитуку её несли вот те мужчины в забавных масках. Изжелтившие широкие листья пальм. Довольно спорный способ, но для Джитуку, куда была было важнее то, что несли те женщины.
— И что же там? — впервые, с момента как он попал в это место, спросил отца Дэвид.
— О, я не менее заинтересовался. Как и прочие, впрочем! Но пускай об этом поведает сам Джитуку.
Джитуку подбежал к своей семье. Он чуть помолчал, добродушно осматривая их, но вот он поклонился учителю, обнял каждого из братьев (даже Одина, пусть и очень быстро) и поцеловал в каждую щеку Рей Сильвию. Такой же ритуал он хотел провести и с Сарасвати, но та, натянуто улыбнувшись, подала ему руку. Джитуку удивлено захлопал глазами, но пожав плечами, поцеловал ей руку.
— Что это там у тебя, брат Джитуку? — Гильгамеш из прошлого, сбрасывая маску надменности и, оголив жадное любопытство, указал на девушек с корзинами и сосудами. Дэвид увидел на их поясах такие же жала, как у Джитуку, но уже из бронзы, а не кремния.
— Там самое ценное для моего народа: семена, зерно и саженцы, — улыбнулся Джитуку.
— Но я веду вас туда, где, если вы это пожелаете, этого будет в достатке, — мягко сказал учитель.
Джитуку в ответ робко посмотрел на Эд’Ма и ответил:
— Я не сомневаюсь в этом, учитель, но это наш труд и я хочу самолично со своими людьми засеять там поля и окружить их фруктовыми и охотничьими лесами.
— Что ж, это твоё право, и я удовлетворю его, мой славный ученик, — мягко ответил учитель, и перевёл взгляд на отряд Авраама, что немного отстал от людей Джитуку.
Медленно шёл караван, состоявший из угрюмых верблюдов. Но кроме них были ещё и пятеро всадников, одетых в белоснежные длинные, до самых пят, рубахи, подпоясанные хлопковыми ремнями. На ремнях весели широкие изогнутые мечи, в рукоятках которых блестели кровавые рубины. Обуты они были в лёгкие туфли из козьей кожи. Их головы почти полностью были обмотаны хлопковыми платками, оставляя открытыми лишь глаза: карие и блестящие, одновременно полные милосердия и неотвратимой жестокости. Всадники восседали на длинноногих скакунах мраморной масти. Животные были грациозны и горделивы. Их кожа, покрытая потом и солью, мерцала. Глаза же сияли не свойственные животным мудростью. К их сёдлам были прикреплены бронзовые штандарты, навершия которых обвивали змеи, державшие в своих пастях ветки, усыпанные бутонами цветов. Каждый бутон был прекрасным сапфиром. К штандартам крепились треугольные зелёные флаги. На каждом флаге одинокая серебряная восьмиконечная звезда.
Один из всадников, ехавший в середине процессии, отличался от прочих тем, что на его голове возлежал золотой венок, а к груди была приколота рубиновая брошь в форме изящной розы. Этим всадником был Авраам.
Его лошадь вырвалась вперёд и за считанные минуты, оставив позади прочих, Авраам доскакал до встречавших его братьев и сестёр. Он открыл лицо, и всех озарила тёплая и исцеляющая все дурные мысли улыбка.
Он был высок, пусть и ниже Одина и Сарасвати, ещё более смугл, чем Гильгамеш и, не менее гибок, чем Джитуку. На его умные волоокие глаза, такие же карие, как и у его людей, ниспадала густая чёлка чёрных, как смоль, волос, а на тонком точёном носе сияла глубокая иссечённая рана, идущая через всё лицо. Авраам бросился всех целовать, но он делал это куда нежнее и аккуратнее Кон Фу Ци. Поэтому никто, даже Сарасвати, не возражали против такой дерзости.
— Как я рад вас всех видеть: братья, сёстры, учитель! — тепло проговорил Авраам, закончив ритуал приветствия и до самой земли поклонившись Эд’Му — Надеюсь, я вас не подвёл?
— Нет, как и Джитуку с Коном. Вы все прошли испытание, — весело ответил учитель, обняв каждого из учеников. На их лицах отразилась радость.
— Мгм, странно, но что-то я не вижу среди твоих людей солдат? — протянул Один, поглаживая себе бороду и сощурив свой единственный глаз. Он всматривался в медленно приближающийся караван.
— Я никого не взял с собой, кроме личной охраны. Остальные дали обед забытья, и они обязательно это исполнят, учитель!
— Я верю тебе Авраам, но остальные это?
— Прочие это торговцы, врачи и астрономы, — беззаботно улыбнулся Авраам.
Дэвид всмотрелся в этих людей. Одежда мужчин, такого же кроя, что и у Авраама, была украшена различными несложными геометрическими узорами. Женщины носили платки несколько иначе и они были выкрашены в зелёные тона. Глаза их были подведены тонкими изгибающимися линиями, а кожа источала запах розового масла.
Люди несли как всякую утварь, ткани, ковры, так и вели за собой коз и овец. Были среди них небольшие стада тех же грациозных лошадей. Как и у прочих, самое почётное место занимали те, кто вёз с собой знания. У Авраама их перевозили особо могучие верблюды, тащившие на себе толстые фолианты пергаментов, сшитых на манер настоящих книг, обрамленных пластинами из золота и драгоценных камней. А ещё были загружены ослы. Они несли на себе изящные сосуды и плетёные корзинки с деревянными шкатулками, источавших сильный и едкий запах лечебных трав и порошков.
— Такие богатства и почти не охраняются, — чуть поджав губы, удивилась Сарасвати. Она быстро оглянулась в сторону своего лагеря, вокруг которых разгуливала её многочисленная армия.
— Каждый из моих людей способен за себя постоять, но и каждый сможет найти способ, как победить врага словом или исцеляющей дланью, — мудро ответил Авраам.
— Я погляжу, ты хочешь поспорить в заговаривании зубов с самим Каином? — расхохотавшись, произнёс Один. Его армия была не столь многочисленна, как у Сарасвати, но при этом была самой грозной. А по наличию оружия уступала лишь войскам Рей Сильвии.
— Что-что, а вот тут даже я бессилен, — усмехнулся Авраам. — Кстати, где же он? С год назад он гостил у меня. Причём один, но где он живёт, я даже не знаю.
— Ещё не все пришли, — ответил учитель. — А я не менее удивлён, что Усура до сих пор ещё нет. Джитуку, ты ведь должен был пересекать его владения. Что-то произошло?
— Вовсе нет, — немного нервозно ответил Джитуку, закатывая глаза. — Он сказал, что ему не охота спешить, особенно в столь жаркую погоду, и если появляться перед вами, учитель, то как можно эффектней.
Все звонко рассмеялись, и лишь Сарасвати чуть потемнела и, неуверенно переступив с ноги на ногу, издала неуверенный смешок.
— Что ж. У нас ещё достаточно времени, чтобы всех их дождаться, ну а пока… Скоро обед и я не прочь вновь перекусить, но теперь вашей стряпнёй, мои вновь прибывшие ученики. Пойдёмте под тень этого славного дерева.
Слепящий свет привёл Дэвида на стык дня и вечера. Жара достигла своего пика, и лес был полон красок и мелодий. Везде была слышна человеческая речь. Эд’М в окружении учеников внимательно слушал Кон Фу Ци. Дэвид из-за шума не расслышал его, но по поднявшемуся смеху и довольному собой Кону, Шепард предположил, что он рассказывал им что-то наподобие анекдота.
Мощный рокот больших барабанов со стороны гор, и в лагере всё замерло. Эд’М поднялся и молча пошёл на звук надвигающегося грохота. Когда они дошли до того же места, где был встречен Кон Фу Ци, Дэвид увидел их.
Мужчины были закованы в шипастые доспехи из прессованной кожи с вшитыми в них бронзовыми пластинами. На головы были надеты шлемы, подбитые красными толстыми тканями и украшенные короткими шипами и буграми, а лица им скрывали искусные маски, изображающие нечто похожее на демонов. Они восседали на коренастых, но очень сильных лошадях, а на их верёвочных широких поясах висело по паре клинков: длинный и короткий. Оба изогнуты и спрятаны в ножны из лакированного чёрного дерева, подбитые серебром или золотом.