Дэвид настолько заворожило это зрелище, что он даже забыл о мальчишках. До тех пор пока кто-то из них не воскликнул голосом полным возмущения. Он перевёл взгляд на детей и увидел, что один из них быстро поднимался к нему. Точнее, к фигуре, а за ним, по пятам, чуть отставая, семенил второй мальчик. Дэвид всё ещё не различал их лиц, но зато мог прочитать их движения.
Тот, что отставал, дрожал мелкой дробью и был сильно зажат. Он не хотел туда идти, но что-то его заставляло двигаться вперёд, и это явно было связано с другим мальчиком. Первый мальчик, пытавшийся всеми своими неуклюжими, но настойчивыми движениями скрыть страх, излучал браваду и позёрство. Ребёнок прошёл совсем рядом с Дэвидом, и он почувствовал, как воспоминание заискрилось и потянулось к нему. Между тем, первый мальчик подошёл вплотную к фигуре, уничтожившей хищника, и начал усердно ей что-то доказывать. Его голос был полон помех.
И тут слух Дэвида пронзил режущий звон, а видимое пространство заполнилось слепящим светом.
Прошло мгновение или два, и свет потух, а звон утих, уступив место ночному звёздному небу и почти мёртвой тишине. Всю эту картину нарушал отблеск костра, потрескивание горящего дерева, да редкие крики неизвестной Дэвиду птицы. Он осмотрелся и понял, что находился недалеко от того места, где лев убил козу. У костра сидела та самая нечёткая фигура и двое детей. Неизвестный шевелил горящие ветки, на которых шипело мясо убиенной скотины. Точнее, то, что от неё осталось.
Смелый мальчик сидел, обняв колени. Его тело выражало обиду и разочарование. Второй мальчик сидел на корточках и чертил на земле какие-то фигуры. Первый вдруг поднял голову и всмотрелся в неизвестного:
— А чем ты его убил? — с вызовом спросил он.
— Чем? — переспросила фигура. Её голос был синтезированным и неестественным. — Это уже не важно. Эта вещь теперь бесполезна.
— Ха! — выдавил из себя мальчишка. — А я думал.
— Ты всё ещё в обиде на меня?
— Как же мне быть не в обиде! — возмутился мальчик. — Ты уничтожил наш шанс на возвращение в наше племя. Этот лев уже не раз убивал наших коз. Мы специально оставили ту старую козу там, а ты нам помешал!
— Ммм, значит это мясо не ужуёшь. Тяжко будет насытиться, — задумался скрипучий голос, переворачивая останки козы.
— Ха! Я погляжу, ты не очень понимаешь, как меня с братом подставил?
— А я подумал, что спас вас. Это ведь был очень большой лев.
— Нет, ты слышишь, его братец? Да хватит чертить эту бессмыслицу?! О чем это я… ах да! Мы хотели убить льва, чтобы вернуться в деревню. Хотя не очень и хотелось, после того, как они нас предали.
— Предали?
— Ага! Наш дед приручил коз, а мой отец придумал сажать вкусные зерна. А потом пришёл этот громила и убил отца! И нас убил бы, но мы оказались хитрее, — голос мальчика сочился жёлчью и ядом. — Мы смогли сплотить вокруг себя всё племя и убили этого великана и его людей! А они после этого нас и стали бояться. А поначалу ведь такие послушные были. Теперь, видите ли, я порождения демона, а мой братец кровосос!
— Кровосос? — переспросила фигура, между делом убирая с костра обжаренные кусочки козлятины.
— Ага. Это он от матери понабрался. Она лечила всё племя. Сама была неместная, и не удивительно, что она скрывала свой дар. Попробовав чью-то кровь, она могла запросто определить недуг или даже узнать о прошлом человека. С год назад умерла, неуклюжая женщина! — мальчик всхлипнул и, на некоторое время замолчав, уткнулся в колени. Потом он заговорил, не поднимая головы. — Вот он такой же. Может попробовать кровь и всё узнает о человеке или о животном.
— Как интересно! А ты, значит, так не можешь?
— Я вообще ничего такого не умею.
— Не правда.
— Что?
— У тебя есть скрытый потенциал. Я в этом хорошо разбираюсь?
— И какой же?
— Твой голос. Это ведь именно ты заставил твоих соплеменников напасть на вторженцев?
— Ну и что такого? Это наша земля!
— Но потом они будто бы проснулись и испугались, — уверенно сказала фигура, игнорируя последние слова мальчика. Она легла на землю, закинув руки за голову.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Лишь то, что ты прирождённый лидер. Да и твой брат тоже. Но ваши таланты сыры и требуют серьёзных доработок.
— И что из этого?
— Я путешественник, и меня зовут Эд’Мом. — проигнорировав вопрос, неожиданно представился их спаситель.
— Мне всё равно кто ты! — огрызнулся первый мальчишка.
— А по тону твоего голоса так и не скажешь. Вы ведь всё равно не желаете больше возвращаться в ваше племя?
— Теперь не вижу смысла, — буркнул мальчик.
— А не хотите ли отправиться со мной? — Эд’М снова сел и посмотрел на первого мальчишку. — Я вольный странник. Хожу по всему свету и не ведаю горя. Если я вам надоем, то спокойно можете меня покинуть?
— Я не против. Всегда было интересно, что там за горизонтом, — эти слова произнёс второй мальчик. Его голос была куда тише и куда слабее голоса первого мальчика.
— Ты чего это, брат? — в ужасе произнёс первый мальчишка. Он поднялся и осторожно подошёл к нему, всё время в него всматриваясь. — Мы его не знаем.
— Если бы он захотел нас убить, то убил сразу. Если бы захотел обезвредить, то обезвредил, — растягивая слова и поднимаясь на пятках, ответил второй мальчик. — Хочешь, оставайся, а я пойду.
— Тогда я тоже иду, — с вызовом ответил первый мальчишка и резко повернулся к тому, кто назвался Эд’Мом. — Ну, хорошо, мы пойдём с тобой, но учти! Почуем неладное, сразу горло перегрызём!
— Дело ваше, — безразлично ответил Эд’М, продолжая лежать и смотреть на звёздное небо. — Но всё-таки скажите свои имена.
— У нас нет имён, — буркнул первый мальчишка. — Теперь нет.
— Замечательно! — ответил Эд’М. — Тогда я тебя буду звать Каином, а твоего брата Авелем. Кстати, Каин, а ты, наверное, популярен у девочек с таким-то красивым личиком, так ведь?
Когда Эд’М произнёс их имена, лица мальчиков прояснились и Дэвид увидел, что не смотря на грязь и длинные немытые волосы, тот, кого назвали Каином, действительно был неописуемо красив. Авель был очень похож на брата, но в его бледных, почти бесцветных глазах, читалось нечто пугающее.
Каин что-то ответил, протягивая руку Эд’Му, но его голос потонул в новом визге, а чуть раньше всё вновь заволокло слепящей белизной. Прошли секунды, минуты, вечность и вот свет потух, а свист превратился в шёпот.
Глава 3 "Мальчик-вождь"
Дэвид был немного сбит толку. Теперь он стоял посреди большой круглой хижины, сложенной из больших камней. Небо скрывали перекрытия из гибких прочных веток и полог из высушенного тростника. В помещении царил сумрак из-за отсутствия окон, и лишь тонкая полоска света пробивалась через занавес, шитого из шкур и преграждающего выход наружу. Пол представлял из себя хорошо утоптанную землю, покрытую то тут, то там небольшими соломенными циновками. В центре, в углублении, медленно тлело пламя. Возле него сидела угрюмая немолодая женщина. Едкий дым медленно заполнял пространство, перебивая запах навоза и человеческого пота. В дальней части хижины, на огромном обтёсанном булыжнике, покрытого шкурой дикого быка, скрестив ноги, сидел мальчишка. Он был на порядок старше тех, которых Эд’М назвал Каином и Авелем, но все ещё был ребёнком. Дэвид удивило то, что в этот раз образ юноши был не только очень чётким, но ещё и очень ему знакомым.
Мальчишка был закутан в грубую тогу, а ноги были вдеты в туфли, шитые из шкур. Он был невысок, но хорошо сложен и сидел с прямой спиной. Его голову покрывала копна чёрных курчавых волос, а на мир он смотрел из-под густых бровей хмурым изучающим взглядом, чуть поджав губы и сморщив нос. Через переносицу, на которой уже начала формироваться строгая горбинка, и глаза проходила широкая полоса засохшей крови.
Справа и слева от него сидели двое мужчин. Они тоже были закутаны в грубые тоги, но при этом были вооружены копьями с наконечниками из медной руды. Эти суровые мужчины с хорошо сложенными телами были неподвижны, будто статуи. Чуть в стороне, согнувшись, сидел лысый и толстый старик, тонувший в облезлой лохматой шкуре. У него был умный, но злобный взгляд на отёкшем лице. Он смотрел вниз, где находилась чаша с хаотично лежащими в ней птичьими костями. Старик, время от времени, очень быстро поднимал голову и смотрел на юношу, потов снова быстро всматривался в птичьи остатки.