Дэвид не понимал, почему Чуви не спасает его и даже уже хотел сам прийти тому на помощь, но не успел он подняться с места, как встал и мусорщик, жестом приказав Дэвиду сесть. Сам он был поразительно серьёзен и внимательно следил за происходящим. И тут «миловидного» прорвало:
— Ах, значит, не мне решать? — голос больше не был тёплым и заботливым. Теперь он был хриплым, скрипучим, полный презрения и ненависти. — Вы - чёртовы выродки и навозные черви! Вы считаете, что у вас есть шанс? О, нет, нет, нет, нет! Само ваше существование это ошибка! Вы уродливы снаружи и изнутри! Ваша кровь само по себе преступление! Ваши предки, что сношались с безмозглыми дикарями уже не дают вам шанса, чтобы жить! Мрази! Конечно, я вам несу благо на лучшую другую жизнь! Жизнь в качестве зверья! Вы чертовы звери, что залезли в человеческую кожу…
«Перфекционист» с каждым словом становился все безумней и безумней. Он плевался, выпучив глаза, размашисто жестикулировал и надрывал глотку, бросаясь словами полными грязи и надменной ксенофобии. Дэвида от него мутило. Он в своё время насмотрелся на таких чудовищ, а от вынужденного сотрудничества с подобными убийцами Дэвиду никогда не отмыться. Но он не мог понять, чем ему не угодил этот парнишка? Он был приятен на вид и не внушал какого-либо повода для презрения. Неужели из-за того, что он беден и вырос в неблагополучной семье? А действительно ли она не благополучна? Чем они хуже этого круглолицего? Да будь кто-либо безобразен и неприятен на вид, но если внутри он способен на милосердие и умеет рационально думать, то чём он не человек? Он должен его остановить!
И тут Чуви начал действовать. Он, не смотря на Дэвида, протянул:
— Жди знака, — и исчез, не сходя с места. Дэвид уже ничему не удивлялся, и поэтому, пожав плечами, продолжил смотреть за беснованиями круглолицего убийцы.
Безумец всё ещё орал, жестикулировал, дёргался и бросался банальными безвкусными изречениями на счёт чистоты крови и избранности. Он весь покраснел, его красивые волосы растрепались и пропитались электричеством. Всё-таки «глупая смелость» мальчишки, в данной ситуации, сыграла ему на руку. Парню, как минимум, удалось отсрочить свою смерть. Он всё ещё пытался отползти, но безумец шёл за ним по пятам. Он хватал его за ноги и тянул назад, продолжая орать всякий бред.
В конце концов, Кларк с трудом перевернулся на спину. Злой, уставший, испуганный и в тоже время полный ненависти, он прожигал взглядом своего мучителя, но это продолжалось недолго.
Он случайно посмотрел налево, и на его побитом лице отобразилось самое невероятное удивление.
Сбоку от убийцы появился Чуви. Он пугающе улыбнулся и подмигнул мальчишке. Началось самое чудное представление в жизни Кларка (да и не только Кларка). Дэвида этот трюк заставил одновременно устыдиться, восхититься, испугаться и развеселится.
Безумец настолько увлёкся своим красноречием, что не заметил появления мусорщика. Тот весело и беззвучно начал синхронно копировать все гримасы и ужимки «Перфекциониста». Он также выпучивал глаза, поднимал и опускал руки, притоптывал и пускал слюни. Но если телодвижения безумца пугали и отвращали, то подражания Чуви наоборот заставляли смеяться. Кларк начал нервно хихикать, смотря на пантомиму мусорщика и игнорируя оригинал. Но вот убийца обратил внимание на странное поведение жертвы.
— Я сказал что-то смешное? — огрызнулся «Перфекционист». Кларк лишь на мгновение глянул на убийцу и вновь уставился чуть левее его плеча. Его израненное лицо хоть и было испуганным, но теперь в его глазах горела надежда.
— Куда это ты смотришь, мразь? Будто слева от меня находится…твой… ключ… к…
На свою беду, «Перфекционист» тоже посмотрел налево и увидел перед собой Чуви. Эти двое замерли в совершенно одинаковых позах, но с совершенно разными эмоциями на лицах. Чуви ехидно ухмылялся, а в глазах сверкали искорки лукавства. Вначале на лице «Перфекциониста» все ещё отражалась прежняя надменность вперемешку с бешенством, но эта маска очень быстро растаяла. Теперь он смотрел на Чуви во все глаза, бледный и потеющий. Его рот быстро и плотно замкнулся. Наступила поразительная тишина. Казалось, прошли часы, но прошло всего лишь с несколько секунд, когда удивление сменилось ужасом, а нижняя челюсть убийцы отлипла от верхней и медленно пошла вниз. Из самой глубины груди маньяка начал подниматься визг, да такой, что им можно было бы валить лес. Но самое забавное, так это то, что Чуви продолжил повторять за убийцей его движения. Он тоже изобразил ужас и завизжал, что есть мочи. Мальчишка принял это, как сигнал к отступлению, и он, с большим трудом, начал отползать в сторону барьера.
В тот момент, когда мальчишка пересёк барьер и исчез, Чуви очень быстро сменил позу. Он выставил назад левую ногу, упёрся ею и сделал практически неуловимое движение правой рукой.
Раздался оглушительный хлопок, и «Перфекциониста», захлёбываясь воплями, с невероятной силой отбросило к боковой стене цеха. Во все стороны разошлась мощная ударная волна. Мальчик закричал, и его откинуло на несколько метров вперёд, закрутив в воздухе. Он ударился головой об пол и потерял сознание. Дэвид, прикрываясь руками от пыли и мусора, чудом устоял на ногах. Поднялась густая взвесь, послышался скрежет металла. С крыши цеха начали падать куски проржавевших перекрытий.
Почти с минуту ничего не было видно, но вот, щурясь, Дэвид кое-как различил Чуви. Он стоял в той же боевой позе, но при этом уехав на пару метров назад. Но вот мусорщик выпрямился, присвистнул и двинулся в ту сторону, куда улетел «Перфекционист».
— Чё так орать-то! — Чуви шёл медленно, разминая себе правое плечо. Пыль почти осела, и Дэвид услышал протяжный стон, шедший оттуда, куда направлялся Чуви. — Ну, ты меня удивил, сукин сын! Мало того, что всех обводил вокруг пальца столь долгое время, так ещё и живчик, а я рассчитывал тебя одним ударов вывести из строя.
Мусорщик остановился почти у самой стены, в которой образовалась большая вмятина, и посмотрел вниз, положив руки на бока. Пыль полностью улеглась, и Дэвид увидел у ног мусорщика «Перфекциониста»: растрёпанного, лежащего калачиком на боку Он стонал, а возле него растеклась лужица блевотины с кровью.
Чуви растянулся в очередной довольной ухмылке и снова присвистнул, а потом звонко засмеялся, садясь на корточки:
— И всё-таки это оказалось правдой, а все мы были круглыми и недальновидными дураками, — он всё ещё смеялся своим скрипучим полустарческим голосом, прикрывая своё лицо ладонью. — Ну, надо же! А мы кого только не предполагали, а в итоге у нас тут оказался представитель забитой и тихой нации горшечников и каменщиков. Прометеец! Ну, надо же!
Прометеец с большим трудом поднялся и сел. Он бросил на Чуви злобный взгляд.
— Ну, ну, не обижайся ты так, глиномес. Вообще-то я сильно уважаю твою нацию. Никто не умеет строить лучше вас.
— Да мне всё равно, что ты думаешь о прометейцах! — огрызнулся «Перфекционист» дрожащим голосом. — Меня больше волнует: кто ты такой?
— Кто я такой? — Чуви изобразил замешательство. — Ну... я твоя совесть, допустим.
— Кто? — удивился прометеец, даже забыв на мгновение о боли и унижении.
— Я-твоя-грёбанная-совесть-сукин-ты-сын! — меланхолично повторил Чуви, сопровождая каждое слово метким рубящим ударом меж глаз прометейца. От этого бедняга уже не просто взвизгивал, а блеял, подобно козлёнку на заклание. — А ещё ты арестован, идиот недорезанный, и ждёт тебя жалкая кончина в камере аннигиляции.
Чуви закончил своё объяснение звонкой пощёчиной, отчего «Перфекционист» издал совсем причудливый звук и снова упал на бок.
— К-кем я олистован? — с трудом выдавил из себя прометеец. Его рот был полон крови.