Выбрать главу

— Бруно! Живо ко мне!

Но Бруно будто бы оглох. Он оглядел всех и раздражённым кислым голосом протянул:

— Трусы! Он всего лишь на всего чёртов старик! Может и бессмертный, но старик!

— Этот старик только, что лишил тебя твоего любимой пукалки. — радостно заметил Рэд. Он, вынув катану из ножен, согнулся в коленях и, сильно вытянувшись вперёд, стал походить на стрелу вложенную в лук с натянутой до предела тетивой.

— Заткнись! — проревел Бруно посмотрев на Рэда безумным взглядом.

— Эх, значит мирно решить мне ситуацию с этим мальчишкой не выйдет? — тяжело вздохнув, Бэбил, не пойми кого спросив.

Бруно взревел. Он достал из кобуры отравленный кинжал, молниеносно схватил мирно стоящего на месте Менделя калеченой рукой за волосы, запрокинул ему голову и полоснул по шее клинком. Но ничего не произошло.

Бруно замер, а из его плеча теперь торчало подобие золочёного жала. Вновь в воздухе что-то блеснуло, раздался звук кнута. Жало исчезло. Во все стороны прыснула кровь. Рука Бруно, державшая кинжал, теперь была отсечена по самое плечо. Бруно упал на спину и, как умалишённый, держась за кровоточащую рану, завизжал, задёргавшись всем телом.

— А я ведь его предупреждал, — грустно сказал Бэбил, поворачиваясь и всматриваясь в Бруно, что продолжал извиваться от боли в луже собственной крови. Мендель устремил взгляд на Марли, смотревшего на страдания своего подчинённого с широко открытыми глазами, полными страха. Бэбил обратился к нему:

— На вашем месте я бы побыстрей оказал ему экстренную помощь. Его ещё можно спасти.

Марли бросил на Бэбила взгляд, полный презрения. Но не успел он хоть что-то ответить Менделю, как Бруно быстро поднялся на ноги и молниеносно устремился на своего противника, направив на него своё последнее оружие — скрытый клинок. Но Бэбил тяжело вздохнул и выставил навстречу правую руку. Поймав лезвие, он с силой его сжал. Кровь не пролилась из его руки, но зато все, кто был рядом, услышали звук гнувшегося металла. Бруно заморгал и будто бы лишь сейчас осознал своё плачевное состояние. Он с ужасом посмотрел на Бэбила, а в его глазах теперь читалась просьба о милосердии.

— Я бы мог тебя пожалеть, но, увы, я знаю о тебе очень даже много, Бруно Серпенто. — в голосе Бэбила исчезла вся его привычная лучезарность, уступив место холодному расчёту. — Да и давал я тебе шанс на спасение. Дважды. Жалко, что человек со столь интересными способностями, о которых я узнал не так давно, настолько низок и жесток. Убийства, изнасилование, педофилия, шантаж, рэкет, терроризм. На тебе уже давно стоит клеймо смерти и, ты мне поверь, уж лучше это будет такой «жалкий старик» как я, чем те, кто точат на тебя зубы, а их тысячи. Прими своё наказание.

Никто не пошевелился и никто не стремился помочь. Кто-то действительно жаждал смерти Бруно, кто-то просто прирос к месту от страха, ну а Рэд неожиданно растянулся в улыбке ребёнка, узревшего выступление самого лучшего в мире циркового фокусника. Антуан лишь злобно улыбнулся, откинувшись в кресло и закрыл глаза в ожидании завершения импровизированной казни. Ну, а Марли вдруг обрёл дар речи и злобно крикнул Рэду:

— Чего ты ждёшь?! Останови его!

Рэд облизнулся и молнией устремился к палачу и его жертве. Но не успел он преодолеть и полпути, как Бэбил направил в его сторону свободную руку, и из неё вырвалась яркая вспышка. Рэд резко остановился и прикрыл себе лицо от слепящего света. Часть из присутствующих, косвенно задетые атакой, упали наземь, тоже прикрывая глаза или крича от боли. Стража Антуана, чуть ранее повернувшись спинами, успела прикрыть хозяина. То же самое сделала и стража Марли, силой усадив его в кресло. Из-за этого почти никто не увидели то, что произошло далее. Все, кроме Дэвида, пусть это и был лишь образ, рождённый пеленой полуприкрытых век.

Бэбил повернул руку, испустившую свет, и направил её к своему рту. Он стянул с неё перчатку, оголяя кисть: бездушное и изящное порождение кибернетики, а потом протянул её к голове полуживого Бруно. Из его рта потекла пена вперемешку с кровью, а глаза закатились вовнутрь. Кисть сжала лицо жертвы, и Бэбил произнёс мрачным голосом, полным сострадания: