— Эй, чудила в мешке. Ты говоришь, что ищешь некую Глицинию? Так вот она прямо перед тобой собственной персоной.
Человек в балахоне, что уже хотел уйти, не желая вмешиваться в скучный спор, резко повернулся и вновь всмотрелся в девушку. Та тоже в свою очередь впервые уделила внимание незнакомцу, смерив его подозрительным взглядом, снизу вверх. Она больше не улыбалась и пыталась разглядеть лицо, скрытое под капюшоном.
— Но это не она. Я имею чёткое представление о том, как она выглядит, — с неуверенностью произнёс человек в балахоне. Он вновь не понимал, почему девушка теперь рыжая и зеленоглазая.
— Тогда тебя надули, дружище, — злобно протянул Тото исчезая под стойкой. Оттуда послышалось позвякивание бутылок. Эта загадка ввела незнакомца в ступор и не дала ему сразу же уйти.
Девушка продолжала всматриваться в незнакомца и явно пыталась побороть нечто противоречивое в своих мыслях. На одно мгновение девушка оторвала взгляд от гостя и посмотрела правее его плеча. Её глаза сузились в узкие щелки, и она усмехнулась.
— Любопытно, — протянула девушка и махнула головой через плечо, дав понять человеку в балахоне, чтобы он следовал за ней.
Незнакомец было решил, что они пойдут окольными путями, но Глициния предпочла идти через толпу мужчин, которые теперь стояли и наблюдали с широко открытыми глазами за темнокожей длинноногой красавицей, вышедшей на сцену в одних золочёных трусиках. Она держала на плечах огромную и скользкую змею, бледно- болотного оттенка, и завораживающе танцевала с ней.
Человеку в балахоне приходилось нелегко. Он, всё время пробивая себе путь плечом, стараясь игнорировать ругань (люди за его спиною, не сразу смогли стать на свои места, будто воздух на несколько секунд превращался в переливчатое и прозрачное стекло), следовал за Глицинией. Девушка при этом шла непринуждённо, не задумываясь о препятствиях. Мужчины сами уступали ей дорогу, не смотря на неё. Пока они шли к небольшой двери возле сцены, властная красавица успевала отдавать приказы и распоряжения своим подчиненным, что удивительно ловко носились с выпивкой и закуской среди разгорячённых мужчин. Дойдя до двери, Глициния приманила ещё одну подчинённую, стоявшей в тени сцены. Она была чуть более светлокожей, по сравнению с другими джитукуанцами, и была гладко выбрита. Её непривычно длинная шея была закована во множество медных обручей, а на худых плечах весело лёгкое белое платье до самых босых стоп. От человека в балахоне не укрылось и то, что рот девушки был зашит, а ушные раковины срезаны: лишь зияющий дыры, обрамлённые блестящими позолоченными линиями.
Глициния начала рисовать руками в воздухе различные фигуры и линии. Девушка моргнула, поклонилась и исчезла в глубине задней части сцены. Хозяйка подошла к железной двери, открыла её, повернулась и улыбнулась человеку в балахоне. Она, лёгким жестом головы, пригласила его войти внутрь. Незнакомец на мгновение засомневался, но всё-таки принял приглашение и вступил в сумрак проёма. Глициния не сразу закрыла дверь. Её глаза проводили нечто незримое и, усмехнувшись, она также скрылась внутри комнаты, закрывая за собою дверь.
Человек в балахоне вступил во тьму, но как только дверь захлопнулась, зажегся свет, исходивший от старинной люстры.
Он оказался в небольшой круглой комнате, обшитой панелями из красного дерева. Большую часть комнаты занимал круглый стол. Вокруг него полукольцом расположились мягкие кожаные диваны. Стол был чист и почти пуст, если не считать небольшой вазы в его центре, из которой торчали чуть привядшие белые лилии.
— Что же вы не садитесь? — раздался голос Глицинии за спиной незнакомца. — Присаживайтесь. Моя помощница принесёт выпивку и еду. И не отказывайтесь. Вы явно голодны. Вы, кажется, хотели вишнёвый ликёр? Что ж, он у меня есть. Причём высокого качества.
— Я это сказал, лишь ради того, чтобы этот жирдяй ответил на мой вопрос, — прокряхтел незнакомец, садясь посередине центрального диванчика. — Я не ради перекуса сюда пришёл. И не обращайтесь ко мне на вы. Это раздражает.
— Я и не собиралась обращаться к тебе на вы, — сумрачно ответила Глициния, садясь напротив. Она положила голову на сомкнутые кисти и хитро улыбнулась. — А вот поесть вам всё-таки следует. Не бойся, не собираюсь я тебя и твоих людей травить, ибо не имеет смысла, Белвэс.
— Откуда? — человек в балахоне подскочил, но Глициния также приподнялась и, жестом вытянутой вперёд ладони, заставила незнакомца замереть.
— Перед тем, как мы откроем, друг перед другом, наши секреты, я хочу, чтобы те двое убрали маскировку. По крайней мере, стали видимыми. Иначе никаких разговоров.