Тьма полностью поглотила солнце, породив пугающий чёрный диск в кольце удручающего холодного пламени.
Началась паника. Люди разбегались кто куда, а шаман, наконец, разродился воплем и упал ниц. Он подполз к Эд’Му и начал жалобно его о чём-то просить. Тот, в свою очередь, вновь заговорил громогласным рыком. Шаман, с изрытым оспой широким лицом и с глазами навыкат, глотая слезы, выслушал его, радостно задёргал лысой головою, потянулся за своим ножом и перерезал путы Эд’Му. Освободив остальных, шаман подбежал к реке, погрузился в неё по пояс и, направив руки в сторону хаоса речного потока, начал жалобно что-то напевать.
И вот кольцо холодного пламени было пробито и потухло. Чёрное солнце стало превращаться в то, чем оно было изначально. Тьма рассеялась и свет вернулся.
Шаман замолчал и опустил руки. Он медленно повернулся, вышел из реки и с незрячими глазами ушёл восвояси, сторонясь Эд’Ма и его учеников.
— Я, конечно, могу догадаться, но всё-таки, что ты ему ещё наговорил? — косясь на учителя, спросил Каин, потирая себе затёкшие кисти.
— Просто, чтобы они больше не связывались с нами. А ещё, чтобы они не селились настолько близко к реке. Когда же уйдёт поводок, в оставшемся иле посадили зерно, — обычным электрическим голосом ответил Эд’М, всматриваясь в спину уныло шагающего шамана.
— Я думаю, со временем они и сами додумались бы до этого, — заметил Авель, с не меньшим любопытством наблюдая за бегством людей.
— Ладно, с этими неучами, — вклинился Гильгамеш. Обойдя учителя, он всмотрелся в него. — Как ты это сделал?
— И правда, как?
Дэвид, как и прочие, оглянулись на неизвестный им голос. Это был тот самый мальчик в маске крокодила. Он единственный, кто не убежал, и теперь сидел на земле, вытянув ноги и уставившись на солнце. Мальчик снял маску, открыв миру не выспавшееся безразличное лицо и серые глаза с радужным отливом.
— Действительно — соня, — хмуро заметил Каин, а потом встрепенулся и снова накинулся на учителя. — И правда! Как ты это провернул?!
— Просто расчёты и знания о движениях звёзд и планет, — ответил Эд’М.
— Вот значит как, — вяло протянул мальчик-соня, переводя унылый взор с неба на Эд’Ма. — А я подумал, что ты это увидел.
— Увидел что?
Мальчик внимательней всмотрелся в Эд’Ма и задумался, а потом, как ни в чём не бывало, ответил ему:
— Я могу видеть движение воздуха, тепла, света и прочего. Это утомительно и раздражающе, но при этом имеет определённое очарование.
— Ничего не понял, но стоп! Я ведь его понимаю? — вдруг встрепенулся Каин, уставившись на учителя.
— Нет, ты не понимаешь его. Это он понимает нас, — вместо Эд’Ма, застенчиво ответил Авель.
— Мой дядя, что недавно дал дёру, — начал мальчик-соня, поднимаясь и подходя к остальным. — Иногда он заставлял этих увальней делать набеги на ближайшие племена. Вот в одном из таких племён и оказался довольно смышлёный малый. Он меня многому научил, пока его не принесли в жертву.
— И ты знал о солнечном затмении? — спросил Эд’М.
— Вы так это называете? Хотя какая теперь разница. Да, я знал про это.
— Но ты не поведал об этом своим соплеменникам и шаману. Почему?
— А зачем? Если бы я им об этом рассказал, то получил бы лишь скуку смертную, а так я неплохо повеселился. Точнее, я получил куда больше, чем рассчитывал. Поэтому я благодарен тебе, кем бы ты ни был. Особенно за то, что решил попасться в нашу засаду.
— Вот, я так и знал! — процедил Каин, начав тыкать пальцев в учителя. — Я так и знал, что ты знал о ловушке!
— Брат, послушай… — обеспокоенно начал Авель, дотронувшись до плеча Каина, но тут откашлялся взволнованный Гильгамеш и холодно сказал:
— Это всё, конечно, интересно, и я обязательно узнаю в подробностях, как тебе удалось вычислить начало этого явления, учитель. Но сейчас меня интересуют лишь те огромные твари в заводях, так что я пошёл, хорошо?
— Что?! А ну стой! Я спасать тебя не буду, если попадёшь в беду! — закричал Каин, вслед неспешно уходящему Гильгамешу. Но тот лишь махнул рукой, но через несколько десятков метров остановился и обратился к неизвестному мальчишке: