— Нет! — отрезал Дэвид, выпрямляясь. — Если так боишься, то я беру всю ответственность на себя. Я могу это как-то зафиксировать?
— Я не собираюсь тратить время на такие глупости, — холодно ответил медбрат, беря поднос и подходя к выходу широкими шагами. — У меня и так достаточно возможностей доказать, что я сделал, всё что смог.
— Вот и хорошо и спасибо за еду. — Дэвид попытался улыбнуться. Тот лишь едко усмехнулся, а потом скрылся за задвигаемой дверью.
Дэвид ещё с минуту сидел, всматриваясь в дверь. Он пытался сконцентрироваться для второго захода в Погружение, но странная забота этого юноши немного его озадачила. Чтобы хоть как-то сконцентрироваться, он несколько раз со всей силы нанёс себе хлёсткие пощёчины и мотнул головой. Это немного восстановило порядок в ней. Затем Дэвид медленно лёг на кровать и расслабился.
Глава 14 "Двадцать пять лет спустя"
Повторное погружение прошло чуть сложнее, чем в прошлый раз. Дэвида будто бы засосало в зыбучие пески и выплюнуло в самые глубины мироздания. Его подсознание с трудом приняло форму физического тела, и он огляделся. Все воспоминания погасли. Кроме одного. Этот клубок был не столь большой, как прошлый, но не менее зазывающий. Но не успел Дэвид дотронуться до него, как он услышал голос отца.
— Пока не спеши и выслушай меня.
Дэвид обернулся в пространстве на девяносто градусов и нашёл глаза Гильгамеша в непроницаемой тьме.
— Только выслушать? — ядовито спросил Шепард.
— Пока лишь выслушать. А после я отвечу на твои вопросы, как и обещал. На часть из них, конечно. Ну, а пока не прерывай меня и слушай.
Когда мы очнулись, учителя уже не было. Мы нашли короткую записку, что повторяла его последние слова. Такое прощание нас немного задело, но выбора не было. Очередное испытание и мы должны были его пройти. Не ради учителя, а ради нас самих. Каждый из нас вернулся в свои земли, и мы начали выполнять поставленные перед нами задачи.
Спустя двадцать пять лет он передал нам весточки о новой встрече. Каждому в разное время, чтобы мы все прибыли в место назначение с наименьшим периодом ожидания.
Послания принесли серокрылые голуби, и были они написаны на настоящей бумаге. В них было указано место встречи, а также инструкции о том, что нам следует стереть все свои следы из истории. Не спрашивай, как именно, но я постарался, по возможности, превратить моё существование в миф, да в таком виде, что долгое время он прибывал в состоянии небытия. Ты, наверное, считаешь, что учитель был жесток? А вот я воспринял это, как испытание в испытании, и поэтому не обессудь меня. Ну, а за остальных я не собираюсь нести ответственности.
И вот, мы отправился в путь. Вскоре или не очень мы… Но что я это вот так на словах. Давай увидь эти замечательные воспоминания сам.
Дэвид не стал дослушивать сентиментальную речь отца и, предчувствуя момент, погрузился в свет, полный воспоминаний.
Он приземлился на широкой поляне, поросшей невысокой лохматой травой и окружённой редким лесом из ветвистых узловатых деревьев. Посреди луга росло ещё одно дерево. Величественное древо раскинуло свои лапы-щупальца на десятки метров во все стороны, а под ним, скрестив ноги и прислонившись к шершавому стволу, лежал Эд’М. Всё такой же неразличимый для взора, всё такой же таинственный. Дэвиду почудилось, что он дремлет, но его личный опыт говорил об обратном. Чувства и рефлексы учителя были наряжены до предела.
Мир, если не считать того, что он был слегка не в фокусе, был полон спокойствия и тишины, а лёгкая воздушная рябь, искрящееся серыми и алыми оттенками, говорила о том времени суток, когда ночь ещё была сильна, а утро лишь набирало свою мощь.
В это блаженный час на весь лес прозвучали звуки флейт и рокот барабанов. И в этот миг мир приобрёл потерянную чёткость. Дэвид обернулся и увидел, как сквозь заросли ровным и величественным строем шло множество людей: белокурых и пурпуроглазых, одетых в белые одежды из хлопка и в походные сандалии из толстой и прочной свиной кожи. У мужчин на лбах были выведены чуть мерцающие серебряные символы из простых линий и кругов, а женщины носили на шеях сплетения из серебряных и бронзовых колец с вкраплениями крохотных алмазов и аметистов. Мужчины были вооружены топориками с тонкими и очень длинными древками, украшенными белыми и пурпурными цветами, а также длинными луками. Девушки шли с высокими шестами в форме цветов, из которых медленно вырывалось фиолетовое пламя. По бокам шли музыканты, играя на флейтах и барабанах. Сарасвати ехала на огромном слоне, а за ней следовали её ближайшие приближенные, закутанные в белые мантии. Каждый из них нёс в руках свёртки пергамента, исписанные и исчерченные.