«Какая глупость!» — ужаснулся Дэвид.
Наверное, об этом подумала и фигура, так как она заколебалась, переводя взгляд со зверя на мальчиков и снова на зверя. Фигура подняла руку, и та исчезла там, где должна была находиться его грудь. Она достала…
«Что она достала?» — озадачился Дэвид, но воспоминание не сохранило истинную форму предмета.
Фигура, держа этот предмет, издала свистящий звук. От этого свиста внутренним ушам Дэвида стало не по себе. Звук также был повержен помехам, и от этого высвобожденный звук был намного выше и резче по звучанию, чем мог бы быть.
Зверь, услышав звук, поднял нечёткую голову и увидел того, кто его издал. Хищник пригнулся и начал осторожно подкрадываться к фигуре. Когда до жертвы осталось совсем немного, зверь прыгнул. Фигура, что всё время следила за приближавшейся опасностью, направила руку с загадочным предметом в сторону прыгнувшего зверя. Раздался щелчок. Из предмета вылетел луч света и поразил хищника. Тело животного на долю секунды осветилось и вспыхнуло пламенем всех оттенков радуги. Через несколько мгновений огонь погас, поглотив вместе с собой всё нутро твари, не оставив от неё даже праха. Лишь едкий запах палёного мяса.
Дэвид настолько заворожило это зрелище, что он даже забыл о мальчишках. До тех пор пока кто-то из них не воскликнул голосом полным возмущения. Он перевёл взгляд на детей и увидел, что один из них быстро поднимался к нему. Точнее, к фигуре, а за ним, по пятам, чуть отставая, семенил второй мальчик. Дэвид всё ещё не различал их лиц, но зато мог прочитать их движения.
Тот, что отставал, дрожал мелкой дробью и был сильно зажат. Он не хотел туда идти, но что-то его заставляло двигаться вперёд, и это явно было связано с другим мальчиком. Первый мальчик, пытавшийся всеми своими неуклюжими, но настойчивыми движениями скрыть страх, излучал браваду и позёрство. Ребёнок прошёл совсем рядом с Дэвидом, и он почувствовал, как воспоминание заискрилось и потянулось к нему. Между тем, первый мальчик подошёл вплотную к фигуре, уничтожившей хищника, и начал усердно ей что-то доказывать. Его голос был полон помех.
И тут слух Дэвида пронзил режущий звон, а видимое пространство заполнилось слепящим светом.
Прошло мгновение или два, и свет потух, а звон утих, уступив место ночному звёздному небу и почти мёртвой тишине. Всю эту картину нарушал отблеск костра, потрескивание горящего дерева, да редкие крики неизвестной Дэвиду птицы. Он осмотрелся и понял, что находился недалеко от того места, где лев убил козу. У костра сидела та самая нечёткая фигура и двое детей. Неизвестный шевелил горящие ветки, на которых шипело мясо убиенной скотины. Точнее, то, что от неё осталось.
Смелый мальчик сидел, обняв колени. Его тело выражало обиду и разочарование. Второй мальчик сидел на корточках и чертил на земле какие-то фигуры. Первый вдруг поднял голову и всмотрелся в неизвестного:
— А чем ты его убил? — с вызовом спросил он.
— Чем? — переспросила фигура. Её голос был синтезированным и неестественным. — Это уже не важно. Эта вещь теперь бесполезна.
— Ха! — выдавил из себя мальчишка. — А я думал.
— Ты всё ещё в обиде на меня?
— Как же мне быть не в обиде! — возмутился мальчик. — Ты уничтожил наш шанс на возвращение в наше племя. Этот лев уже не раз убивал наших коз. Мы специально оставили ту старую козу там, а ты нам помешал!
— Ммм, значит это мясо не ужуёшь. Тяжко будет насытиться, — задумался скрипучий голос, переворачивая останки козы.
— Ха! Я погляжу, ты не очень понимаешь, как меня с братом подставил?
— А я подумал, что спас вас. Это ведь был очень большой лев.
— Нет, ты слышишь, его братец? Да хватит чертить эту бессмыслицу?! О чем это я… ах да! Мы хотели убить льва, чтобы вернуться в деревню. Хотя не очень и хотелось, после того, как они нас предали.
— Предали?
— Ага! Наш дед приручил коз, а мой отец придумал сажать вкусные зерна. А потом пришёл этот громила и убил отца! И нас убил бы, но мы оказались хитрее, — голос мальчика сочился жёлчью и ядом. — Мы смогли сплотить вокруг себя всё племя и убили этого великана и его людей! А они после этого нас и стали бояться. А поначалу ведь такие послушные были. Теперь, видите ли, я порождения демона, а мой братец кровосос!
— Кровосос? — переспросила фигура, между делом убирая с костра обжаренные кусочки козлятины.