Стража вела на цепях ручных гепардов, а вооружена она была длинными широкими копьями и такими же щитами со сложными геометрическими узорами. Лица им скрывали платки, а на плечи были накинуты плащи с капюшонами, сотканными из жёстких лиан с вплетёнными в них живыми цветами. На их сильных и крепких торсах не было ничего кроме боевых белых татуировок. На широких вязаных ремнях, поддерживающие сложносоставные юбки, весели короткие изогнутые кинжалы с эфесами из слоновой кости. Прочие солдаты отличалась от стражи тем, что их лица были открыты, а их копья были тоньше и предназначались по большей части для метания, как и висевшие на их поясах пращи.
Как и у других учеников, в середине процессии шли простые люди. Они были одеты в цветные тоги на голое тело или же в длинные юбки и рубашки. Женщины в лёгких платьях с короткими рукавами, украшенные узорами из цветов, вели за собой или с собой своё многочисленное потомство.
Были ещё две группы. Первая состояла из крепко сложенных женщин с жестокими фанатичными взглядами. Они были одеты лишь в набедренные повязки, неся на своих плечах разномастные корзины и кувшины. Другая группа, состоящая из сутулых мужчин, чьи маски изображали различных монстров, тянула за собой небольшие крытые повозки.
— Я думаю, ты уже понял, что у каждого из нас была особая группа, которая несла с собой записанные знания. У Джитуку её несли вот те мужчины в забавных масках. Изжелтившие широкие листья пальм. Довольно спорный способ, но для Джитуку, куда была было важнее то, что несли те женщины.
— И что же там? — впервые, с момента как он попал в это место, спросил отца Дэвид.
— О, я не менее заинтересовался. Как и прочие, впрочем! Но пускай об этом поведает сам Джитуку.
Джитуку подбежал к своей семье. Он чуть помолчал, добродушно осматривая их, но вот он поклонился учителю, обнял каждого из братьев (даже Одина, пусть и очень быстро) и поцеловал в каждую щеку Рей Сильвию. Такой же ритуал он хотел провести и с Сарасвати, но та, натянуто улыбнувшись, подала ему руку. Джитуку удивлено захлопал глазами, но пожав плечами, поцеловал ей руку.
— Что это там у тебя, брат Джитуку? — Гильгамеш из прошлого, сбрасывая маску надменности и, оголив жадное любопытство, указал на девушек с корзинами и сосудами. Дэвид увидел на их поясах такие же жала, как у Джитуку, но уже из бронзы, а не кремния.
— Там самое ценное для моего народа: семена, зерно и саженцы, — улыбнулся Джитуку.
— Но я веду вас туда, где, если вы это пожелаете, этого будет в достатке, — мягко сказал учитель.
Джитуку в ответ робко посмотрел на Эд’Ма и ответил:
— Я не сомневаюсь в этом, учитель, но это наш труд и я хочу самолично со своими людьми засеять там поля и окружить их фруктовыми и охотничьими лесами.
— Что ж, это твоё право, и я удовлетворю его, мой славный ученик, — мягко ответил учитель, и перевёл взгляд на отряд Авраама, что немного отстал от людей Джитуку.
Медленно шёл караван, состоявший из угрюмых верблюдов. Но кроме них были ещё и пятеро всадников, одетых в белоснежные длинные, до самых пят, рубахи, подпоясанные хлопковыми ремнями. На ремнях весели широкие изогнутые мечи, в рукоятках которых блестели кровавые рубины. Обуты они были в лёгкие туфли из козьей кожи. Их головы почти полностью были обмотаны хлопковыми платками, оставляя открытыми лишь глаза: карие и блестящие, одновременно полные милосердия и неотвратимой жестокости. Всадники восседали на длинноногих скакунах мраморной масти. Животные были грациозны и горделивы. Их кожа, покрытая потом и солью, мерцала. Глаза же сияли не свойственные животным мудростью. К их сёдлам были прикреплены бронзовые штандарты, навершия которых обвивали змеи, державшие в своих пастях ветки, усыпанные бутонами цветов. Каждый бутон был прекрасным сапфиром. К штандартам крепились треугольные зелёные флаги. На каждом флаге одинокая серебряная восьмиконечная звезда.
Один из всадников, ехавший в середине процессии, отличался от прочих тем, что на его голове возлежал золотой венок, а к груди была приколота рубиновая брошь в форме изящной розы. Этим всадником был Авраам.