Справа и слева от него сидели двое мужчин. Они тоже были закутаны в грубые тоги, но при этом были вооружены копьями с наконечниками из медной руды. Эти суровые мужчины с хорошо сложенными телами были неподвижны, будто статуи. Чуть в стороне, согнувшись, сидел лысый и толстый старик, тонувший в облезлой лохматой шкуре. У него был умный, но злобный взгляд на отёкшем лице. Он смотрел вниз, где находилась чаша с хаотично лежащими в ней птичьими костями. Старик, время от времени, очень быстро поднимал голову и смотрел на юношу, потов снова быстро всматривался в птичьи остатки.
Мальчик был напряжён и немного раздражён и не сводил взгляда с выхода.
Вдруг тонкая полоска света, пронизывающая пол, сначала превратилась в неправильный четырёхугольник, а потом наполнилась тенями. Сзади Дэвида послышалась возня, полная неразборчивого протеста.
Он обернулся и увидел, что в хижину вошли двое мужчин, подобных тем, что окружали надменного мальчишку. Они ввели под локоть сопротивляющихся Каина и Авеля, а между ними шла мерцающая и неразборчивая фигура Эд’Ма. Его сопровождал очень высокий и широкий мужчина, держа его за плечо и не сводя с него взгляда. Неизвестный мальчик-вождь нахмурился и недоверчиво осмотрел пленников снизу вверх. Потом он усмехнулся и сухим надменным голосом, без помех, произнёс:
— Значит, вы и не собираетесь отрицать, что убили коз, принадлежащих нашему племени?
— Да, мы их убили и съели, если бы не ваши увальни, — с вызовом ответил Каин.
— Ты что, не знаешь, что воровать нельзя? Можешь притвориться обычным дикарём или кочевником, но по тебе видно, что ты не то и не другое.
— А если и знаю? — с вызовом, вопросом на вопрос, ответил Каин. — Но ты разве не знаешь, что за своими козами следить надо и сразу видеть вредных?
— Что ты этим хочешь сказать? — ещё сильнее нахмурившись, спросил мальчик-вождь.
— Они были больны, — подал голос Авель. Он не сводил взгляда с глиняной чаши, наполненной водою и стоявшей возле мальчика-вождя.
— Этого быть не может. Мы их каждый вечер осматриваем.
— Но две козы были больны, — продолжил монотонно отбиваться Авель. — В их крови сидел опасный яд. Опасный и очень заразный.
— Значит, ты хочешь сказать, что вы спасли моё племя?
— Можно и так сказать, — усмехнувшись, ответил Каин. — Впрочем, съесть их нам это не помешало бы.
— Так они были отравлены, разве нет? — оскалившись, парировал вождь. При этом его глаза зажглись жадным блеском.
— Ну да, отравлены, а нам то что?
— Как что? — рассмеялся вождь, осматривая своих людей. Те, встретившись с его взглядом, подобострастно засмеялись ему в ответ, а старик с костями хрипло залаял. — Вы бы умерли.
— Нет, — невозмутимо ответил Каин, не обращая внимания на поднимающийся смех.
— Нет? — мальчик перестал смеяться и вмиг посуровел. — Объяснись!
— Яд в крови, — ответил Авель. — Я его хотел слить, а мясо промыть в особом растворе, а потом проварить.
— Как интересно! — вдруг оживился мальчик-вождь. Жадный огонь в его глазах стал ещё сильнее. Он посмотрел на одного из своих людей и властно спросил его:
— Куда вы дели этих коз?
— Выкинули, — сквозь зубы, ответил громила. — От них и правда воняло чем-то странным.
— Тогда почему ты мне не сказал об этом? — холодно спросил вождь.
— Не успел.
— Тогда живо неси эти туши сюда! Нет, стой! — выпалил мальчик, а потом посмотрел на женщину возле костра. — Мать, идти с ним и осмотри их. Я чуть позже присоединюсь к вам, как только решу, что делать с этими бродягами.
Женщина в знак согласия качнула головой и вышла вслед за воином. Мальчик-вождь на пару секунд о чём-то задумался, а после взял чашу и поднёс её к своим губам. Но не успел выпить из неё воду, так как заговорил Авель. Говорил он по-прежнему тихо и сжато, но что-то в его голосе было угрожающее:
— В этой чаше тот же яд, что был и в крови коз.
— Что? — мальчик резко убрал посуду от себя и неуверенно посмотрел на пленника. — Как это понимать? Стой!
Вождь поднёс чашу к своему носу и глубоко вздохнул. Потом он посмотрел на старика с костями, и на его лице отразилось мрачное понимание.
— Шаман, подойди поближе, — сахарно произнёс мальчишка.
Старик дёрнулся и, склонив голову к земле, подполз к нему на коленях.
— Чего от меня требуется? — дрожащим, лебезящим голосом, спросил шаман.
Вождь поднёс старику под самый нос свою чашу.
— Пей, — нежно промурлыкал мальчик, смотря на шамана своим пронизывающим насквозь взглядом.