— В те две недели, что я пробыла рядом с твоим ключиком, мне удалось узнать кое-что забавное на его счёт.
Аджит всё ещё замерев в той же позе, медленно поднял на девушку взгляд. В нём с каждой долей секунды крепла дурное предчувствие.
— Есть предположение, — продолжила Глициния, без тени улыбки, — что благодаря этой или похожей на неё коробочки был побеждён и почти уничтожен, а впоследствии посажен в Тартар сам Осирис.
Не успела она ещё закончить свою речь, как Аджит выкинул вперёд руки, проскрипев во всю глотку:
— Ракеш!!
Но в тоже время, договаривая свою речь, Глициния уже дёрнула пальцами правой руки, и из-под рукава выскочил миниатюрный плазменный пистолет. Она сразу направила его на Белвэса.
Звук флейты, и из дула оружия вылетел бледно-голубой луч, устремившись в лицо врага. Но луч лишь задел Аджита. Он только полоснул по его левой щеке и поджёг капюшон, так как Глициния вынуждена была отпрыгнуть в сторону. Сверху на неё свалился кто-то незримый. Будто призрак, окутанный почти незаметной пурпурной рябью. Фантом держал в руках косу с чёрным блестящим лезвием, обращённое против Глицинии сверху вниз. Крепкий асфальт порта, что должен был выдерживать волны сильнейших цунами, был разрезан, как масло, и лишь брызги искр и отзвук вибрирующего металла говорил о тяжести удара.
Когда Глициния круто повернулась к новому врагу и прицелилась, рядом с ней приземлилась ещё одна тень, но, к её удивлению, она пронеслась мимо неё, направившись к орущему на спине и медленно горевшему, испуская запах горелого мяса, Аджиту.
— Брат! — испуганно произнесла тень, низким женским голосом и, направив на него руки, начала будто всасывать покрывавший тело Белвэса огонь.
Глициния и Ракеш на доли секунды оторопели от этой сцены, но поразительно синхронно опомнились. Звук флейты и очередной луч устремился на врага. Атака была быстрой, но враг даже не уклонился. Луч проник в призрачное, мерцающее пурпуром, тело Ракеша с хлюпающим звуком и исчез в неизвестности. Ракеш, между тем, очень быстро перекинул косу в другую руку, повернул лезвие в горизонтальное положение, остриём к врагу и атаковал с разворота, но Глициния успела уйти за долю секунду до атаки.
Третий выстрел. Четвёртый. Пятый. Каждый из них исчезал в мерцающем теле Ракеша, умудряясь ловко жонглировать косой, не смотря сковывающий движения балахон. Но и Глициния успевала уходить от смертельного лезвия Ракеша, всё время менявшего положение и направление атаки косы.
Шестой выстрел! Вновь мимо! Седьмой! Мимо и вот миниатюрное оружие, печально взвыв, перестала испускать свет, того же бледно-голубого цвета, что и сами лучи. Закончился заряд батареи, но на лице Глицинии не было паники, лишь мрачное удовлетворение.
«Удалось!» — радостно пронеслось в её голове.
«Тебе конец» — самодовольно подумал Ракеш, приблизившись к врагу и нанося новый удар с разворота. Он так и не заметил, что его взгляд красных, с вкраплением серого, глаз встретился с взглядом Глицинии.
Удар косой был быстрым и мощным, но он не разрубил врага, так как тот вдруг исчез. Растворился в воздухе, будто по щелчку пальца. Вместо этого оружие прошлось по стене склада, к которому он успел загнать Глицинию, оставив там глубокую щель.
«Где она?» — испугано, подумал Ракеш, резко отскочив назад. Он начал выискивать Глицинию по сторонам, ожидая новую атаку, но её не последовало. Глициния сбежала. От этого понимания Ракешу стало не по себе, но в реальность его вернул истеричный голос Аджита и тихий плач Рашми.
— Со мной всё в порядке! Я жив. Мы не можем умереть! Не здесь и не сейчас! Отпусти меня и помоги брату. Живо! ЖИВО!!! — орал Белвэс, пытаясь вырваться из рук девушки. Аджит полулежал, держась рукой за ту часть лица, куда угодил луч плазмы. Ракеш увидел, как между пальцев сочился пар, но это не был пар регенерации, а едкий дым сгоревшей плоти.
— Она сбежала, — с трудом выдавил из себя Ракеш. Его голос был раздосадованным, но обладал странным успокаивающим тембром.
— Что ты сказал? — севшим голосом переспросил Аджит, резко уставившись на Ракеша. Рашми, перестав помогать брату, подняться на ноги, тоже уставилась на него в неверии.
— Сбежала она, — сухо повторил Ракеш, сильно сжавшись. — Взяла и исчезла в тот момент, когда я был вплотную к ней. Я её нигде не чувствую.
— Ты что, посмотрел ей в глаза? — с нарастающим шипением, прохрипел Аджит, с трудом поднявшись. Капюшон каким-то чудом не сгорел и не спал с его головы, а лишь слегка обгорел и порвался. Лица Аджита по-прежнему не было видно. Но вот глаз уцелевшей половины лица начал отливать яростным блеском красноватого пурпура.