Шепард приблизился к двери вплотную и та, не сопротивляясь, открылась, впуская его в Диспетчерскую. Дэвид остановился на верхней площадке пустого зала в форме амфитеатра. Двенадцать лестниц плавно спускались вниз, пересекая девять ярусов, поделённых на ячейки, забитые компьютерами и прочей электроникой, упираясь в нижнюю площадку, где рядами, наискось, стояли овальные вытянутые капсулы. Над ними возвышались двенадцать аквариумов, из которых, в толще зеленоватой жидкости, прижавшись к стёклам, на него смотрели с жадным любопытством двенадцать девушек, одетые в облегающие белые одежды. Дэвид не видел их лиц в полной мере из-за дыхательных масок с множеством трубок и клапанов, но не смотря на это, он увидел их яркие и живые пурпурные глаза, и узнал Сестёр.
Из середины нижнего ряда, поднялась долговязая фигура нескладного осирисийца с короткой клочковатой причёской пшеничных волос и уставилась на Шепарда испуганным и недоверчивым косым взглядом.
— Кто вы такой и как вы сюда попали? — резко убирая взгляд в сторону, нервно пробормотал юноша.
— Расслабься, Па, дружище, это ведь малыш Шепард. Ты что, забыл, как помогал его вызволять в тот день, когда мы поймали Фебоса? Правда, мне самому дюже любопытно, как он сюда попал.
Дэвид посмотрел направо и увидел Чуви. Он, свесив ноги, сидел на краю верхней площадки, курил и внимательно следил за Сёстрами с какой-то странной, глубоко личностной тоской. Затем мусорщик затянулся, повернул голову наискось и, оскалившись, обратился к Дэвиду:
— Может, не будешь нервировать беднягу Па, малыш Шепард, и объяснишь нам, как ты здесь оказался, в сей священный день, ась?
Не успел Дэвид и рта открыть, как за его спиной открылась зеркальная дверь и в Диспетчерскую вошли Анхель с Гарибальди. Сина, уничтожающе посмотрев на Чуви, ядовито произнесла:
— Между прочим, я хотел бы задать тебе тот же вопрос! Что ты тут забыл, Чуви?
— Я просто наблюдатель со стороны и дальше этой площадки не двинусь. Чем угодно готов тебе поклясться, — с почти неподдельным испугом, отмахиваясь руками, парировал Чуви.
— Тогда поднимись! Твои ноги находятся за пределами площадки! И затуши сигарету, иначе засуну её, сам знаешь куда! — сверкнув глазами и указав пальцем, продолжала испускать яд Анхель.
— Хорошо, хорошо! — округлив глаза и приподняв брови, успокаивающе ответил Чуви. Он поднялся на ноги и отступил в тень плотно закрытой двери, затушив по пути сигарету и проглотив её.
— Старший диспетчер Па, будь так любезен: успокойся, — обратился Гарибальди к сутулому осирисийцу, не обращая ни на кого более внимание, с отеческой заботой в голосе. — Ты ведь уже однажды видел Шепарда, а теперь делаешь вид, будто его не знаешь. С чего это вдруг?
— Просто я много слышал про этого Тчи и то, что он может менять внешность, как ему хочется, — убирая руки за спину и отводя взгляд в сторону, больше обычного, забормотал Па. — Может, это и не Шепард, особенно с учётом того, что его здесь не должно быть сегодня.
Гарибальди резко повернулся к Дэвиду и посмотрел на него с воинственным недоверием. Шепард слегка приподнял правую руку, снял с неё перчатку, медленно протянул её главнокомандующему и монотонно произнёс:
— Я не думаю, что Тчи способен на то, что способен я, и поэтому я считаю это единственным верным способом доказать вам, что я это я.
— Нет, не думаю, — сухо пробормотал Гарибальди, с трудом отрывая мрачный взгляд от ладони Дэвида. — Не думаю, что Тчи настолько глуп или нагл, чтобы решиться проникнуть сюда, когда сегодня особенно повышенные меры безопасности в связи с праздником. Я верю, что ты это ты.
— Тогда, может быть, мне кто-нибудь объяснит, ради чего я получил особые привилегии находиться здесь и сейчас? — сухо спросил Дэвид, смотря то на главнокомандующего, то на Анхель. Девушка ласково улыбнулась Шепарду, важно спрятав руки в карманы своего оранжевого халата, и ответила:
— Сегодня особый день и он не только связан со столь значимой датой, как завершение Второй Башенной войны. Сегодня самый ожидаемый и желанный день для Сестёр.
— То есть?
— То есть сегодня день, когда наши Сестрички не будут плавать в этих скучных стекляшках и внимательно вслушиваться в то, как реагирует межпространство на аномальные и прочие вмешательства, — ответил Чуви, чуть выступив из тени и не сводя взгляда с Анхель. В этот момент дверь вновь открылась, и в Диспетчерскую вошли двое подопечных Сины в оранжевых защитных комбинезонах. За первой парой фельдшеров последовали другие пары, придерживая между собой парящие медицинские платформы — всего двенадцать. Они спустились до Сестёр, остановились напротив каждого из баков и, повернувшись, вопросительно посмотрели на Анхель. Госпожа Сина улыбнулась им и с не меньшим любопытством посмотрела на главнокомандующего. Петрос прокашлялся и обратился к диспетчеру Па, что от нагрянувшего количество людей выглядел насмерть испуганными и возбуждённым. Его взгляд из-под бровей метался из стороны в сторону, а нижняя губа была искусана до крови: