— Я не против, — сладким голосом, ответил Инпут. Затем он вдруг обратился к Неф. — Не смотри на меня зверем, дорогуша. Могу тебя успокоить: его точно не казнят. Я, конечно, многого не видел, но могу легко сложить одно к одному и понять, что твоей ненормальной бабке и несчастной матери удалось или осуществить мечту их предков или очень близко к этому приблизиться. Так что быть ему одним из Неприкасаемых.
Чуви закатил глаза и недоверчиво хмыкнул. Глава безопасности посмотрел на мусорщика и обратился к нему с особо сладким голосом?
— Что не так, Камаль?
— Всё в лучшем виде, Шакал.
— Вот и отлично, но на всякий случай, тебе и сестре этого паршивца, напомню: я работаю на Совет, а не на Рай, поэтому даю гарантию, что его, беднягу, никто мучить не будет. Так, проведут парочку полезных для общества экспериментов и всё. Что ж, но, кажется, нам осталось разобраться лишь с Тчи. Кому-нибудь известно о том, как обстоят дела с его поимкой?
— Паршиво! — послышался рассерженный рык со стороны лестницы. В зал вошёл уставший и куда больше обычно рассерженный Гарибальди. Его кибернетический глаз угрожающе алел.
— Что вы хотите этим сказать, главнокомандующий? — засластил Инпут, полуобернувшись и чуть наклонив голову.
— То, что он смог уйти от нас в самый последний момент. У него было припрятано ещё пара козырей. В том числе он смог сделать собственную Лицензию, и она располагалась не в Пагодах. Правда, нам теперь удалось узнать, кем он был.
— Как это неприятно, — Инпут растянулся в саркастической ухмылке. — Новая перекрёстная кара, да уж… Что ж, если дела обстоят именно так, то не стану вас беспокоить раньше времени. Вам и так придётся держать не самый лёгкий ответ перед Советом. Но кроме этого, я тоже жду отчёт по последним событиям. Поэтому — до скорой неприятной встречи.
Инпут дошёл до лестницы, но потом остановился, словно что-то вспомнил, хитро улыбнулся, посмотрел через плечо и сказал:
— Чуть не забыл, господин Риши. Мы до сих пор не получили вашего ответа насчёт оставшихся в вашем расположении Пандорумов.
— Я уже вам сообщал в последнем письме, что оба Дара никому из нас не доступны. Все вопросы к Инженерам, — помрачнев, ответил Риши.
— Я не настолько безумен, чтобы тратить время на переговоры, которые ни к чему не приведут. В таком случае будем надеяться, что Инженеры окажутся куда расторопней нас. Поэтому — ещё раз прощаюсь.
Глава безопасности напоследок улыбнулся Чуви самой приторной улыбкой, на которую был способен, и исчез восвояси в сопровождении своих суровых молчаливых стражей.
Гарибальди проводил главу безопасности с не менее суровым взглядом, а потом, тяжело вздохнув, внимательно всех осмотрел. В его поле зрения попал плачущий и свернувшийся клубком Эхнатон, и в Петросе вскипело презрение. Нет, не ненависть, а презрение, но и оно почти сразу уступило место жалости. Гарибальди, как и прочие, не ожидал увидеть сегодня в этом месте Эхнатона, и поэтому медленно тлевшая в нём жажда мести за убитых людей и, в частности за Па, была заглушена шокирующим озарением. Гарибальди теперь вообще не знал, как ему относиться к тому, кто лежал перед ним. Он снова тяжело вздохнул и печально посмотрел сначала на Нефертати, смотревшей на брата одновременно с тоской и злостью, а потом на Хану и Кротоса. Он обратился к ним уставшим поникшим голосом:
— Хана, Кротос, пожалуйста, уведите его отсюда.
Главнокомандующий направился к выходу, но перед этим он успел увидеть, как по щекам Нефертати потекли скупые слёзы.
Глава 9 "Убежище"
Тчи очнулся от сильной непереносимой боли. Она жгла ему тело и разрывала изнутри. Он чувствовал, как закипела кровь, как взбунтовалась нервная система, как трескается кожа и плавятся мозги. Жидкость, в которой он бултыхался, окрасилась красным.
Открыв глаза, Тчи показалось, что он видит лишь слепящие блики и очень сильно размытые контуры не пойми чего. Но вот перед ним что-то промелькнуло — вроде щупальца или длинной гибкой рыбы, и в его тело, погружённое в уничтожающую боль, проникло успокоительное тепло. Оно очень быстро распространилось по всему организму, пожирая боль и страх. Ещё через несколько секунд Тчи, обмякнув, задышал в нормальном темпе, а его разум начал работать в обычном режиме. Су почти сразу вспомнил: кто он, где он и почему здесь оказался. Но ещё до того, как Тчи это осознал, жидкость из капсулы медленно ушла вниз, а затем, с хлюпающим звуком, что-то открылось. Из его тела, одна за другой, выскочили трубки с проводами, а с лица исчезла дыхательная маска. Затем его тело небрежно грохнулось на каменный и холодный пол. Рядом раздались тихие шаги. К нему кто-то подошёл, злобно и безвкусно захихикав. Несколько секунд спустя смеющийся человек гнусаво обратился к нему: