"4 декабря. Сеанс связи поначалу шёл неплохо, объект задавал вопросы о нас, мы посылали ему ответы и спрашивали о нём. В целом он был разговорчивее, чем раньше, вполне адекватно воспринимает информацию о людях как отдельных личностях, себя также считает личностью, что свидетельствует о наличии рационального сознания. На вопрос о возрасте он затруднился ответить точно, сказав лишь, что он, цитирую, "старше тысячи поколений людей". На вопрос, один ли он на Земле, он ответил, что один из последних. Куда более важно, что на вопрос, где находятся другие, он после некоторой задержки начал давать координаты, всего около шестидесяти мест, пояснив, что не все они могут существовать сейчас. Я немедленно отправил эту информацию в компанию, уверен, наверху будут крайне довольны этим. Затем... затем я задал вопрос, как нам называть его, так как, пояснил я, пока что мы называем его по имени мифического правителя огненных великанов. Он ответил, что имя вполне подходящее. Я едва успел подумать, что это интересное совпадение, когда объект снова начал выброс излучения, от которого все, кто был рядом, потеряли сознание, в том числе и я. Очнулся я только наутро, под присмотром Уильяма, нашего врача. Он был сильно обеспокоен, говорил, что такое поведение объекта чревато серьезными нарушениями в работе мозга, и, возможно, физиологии. Я согласился провести полное обследование всех, находившихся в туннелях в момент выброса и до окончательного вердикта закрыть доступ в туннели".
"7 декабря. Результаты обследования неутешительны. Один из работников, Нарви Уилсон, определенно тронулся рассудком, он постоянно бормочет что-то о темноте, опускающейся на остров, по ночам кричит, даже при приеме успокоительного. На его коже очень сильно выделяются вены, и Уильям затрудняется пока сказать, какова природа этого нарушения. Я запросил эвакуацию для него, а также несколько специалистов с большой земли, нам явно не хватает людей для обеспечения безопасности исследований. Остальные сотрудники проявляют различные легкие недомогания, переутомление, нервозность, особенно те, кто много работал в туннелях. Я чувствую разве что усталость, словно не высыпаюсь по ночам. Врач говорит, что почти все жалуются на ночные кошмары одинакового содержания, но я ничего такого не помню. Вероятно, эти кошмары как-то связаны с характером излучения объекта".
"8 декабря. Сегодня, соблюдая меры предосторожности, четверо самых психически устойчивых сотрудников спустились со мной к "Сурту", чтобы объяснить ему ситуацию. Я надеялся, что нам удастся убедить его остановить эти выбросы излучения, но он сообщил нам, что это часть его функционирования, и прекратить его он может, только снова впав в спячку. Мы не можем себе позволить этого, поэтому я спросил об альтернативах. После раздумий Сурт объяснил, что влияние выбросов можно рассеять, если проложить ещё один туннель, и дал примерные характеристики и направление туннеля. Это выглядит многообещающе, я отдал данные физикам на проверку, но почти уверен, что они верны, потому приказал подготовку горных работ в этом направлении".
В новой записи голос Альвиса звучал устало, но довольно.
"10 декабря. Сегодня рабочие начали прокладку нового туннеля. Сурт сообщил нам время, в которое выбросы наиболее вероятны, и на этот период все работники возвращаются на станцию. Пока всё идёт по плану. Компания всё еще не ответила на запрос о новом персонале".
Настроение учёного в следующей записи разительно поменялось, в голосе сквозила паника.
"13 декабря. Сегодня рабочие попали под удар выброса. Они уже наполовину проложили туннель, когда он произошёл. После завершения выброса рабочих в бессознательном состоянии выносили из туннеля, почти у всех те же симптомы, что и у первого пострадавшего. Мне кажется... кажется, что я должен объявить максимальный уровень тревоги, и, возможно, эвакуацию всей станции. Но пока подождём, возможно, всё нормализуется".
Следующая запись была надиктована глухим и печальным голосом.
"14 декабря. Сегодня ночью произошёл особенно мощный выброс, все на станции почувствовали это, даже я пришёл в себя, лёжа на полу посреди комнаты. Что-то в расчётах Сурта было неверным. Все рабочие, лежавшие под присмотром врача, словно с цепи сорвались, они шатались по станции, разнося всё, что попадется под руку. Видимо, кто-то из них, обезумев, испортил нашу станцию связи, мы больше не может связаться с большой землей стандартным способом. Нам не оставалось другого выбора... Мы выставили обезумевших людей за порог и закрыли дверь. Уильям уверяет, что это правильно, и что последствия, вызванные в коре их головного мозга большей частью необратимы, но на душе всё равно скверно. Моя самонадеянность и пассивность руководства компании привели к этому исходу. Рации, использовавшиеся рабочими, находятся в туннелях, с их помощью можно попытаться пробиться до спасательных служб. К чёрту секретность исследований, сейчас главное спасти людей. Утром мы направимся вниз".
Последние две записи были надиктованы без дат, судя по всему за день-два до прибытия группы Скирнира на остров.
"Каким же наивным я был! Это... существо, которое мы называли Суртом, не друг нам. Теперь я понимаю, что оно специально давало нам такие инструкции, благодаря которым его излучение могло максимально эффективно сводить нас с ума, хотя и не знаю, зачем ему это. Возможно, всё, что он нам рассказал, неправда. Рации, найденные нами, не работают, слишком сильные помехи. Безумцы, которыми стали рабочие, не выпускают нас со станции. Кое-кто из оставшихся в своём уме тоже проявляет признаки помешательства. Двое из добровольцев, которые остались по настоянию компании, чувствуют себя превосходно, хоть какой-то положительный момент. Я пока держусь, не знаю, как долго это будет продолжаться".
"У Кристенсена есть идея, как нам защититься от излучения. Очень вовремя, мозги у всех начинают спекаться. Правда, нам снова придётся спуститься вниз. Выбора, впрочем, особого нет, все на пределе. Кристенсен говорит, что у рабочих внизу есть подрывные заряды, которых хватит, чтобы засыпать Сурта землей, что практически сведет на нет излучение, но и уничтожит большую часть наших исследований. Взгляд у него безумный, но я с ним согласен, сейчас главное выжить, неизвестно, как быстро придет помощь, а рабочие снаружи неустанно пытаются прорваться на станцию, бьют в дверь камнями и палками. Если нам сопутствует удача, и мы выживем, это будет не моя заслуга, а Кристенсена. Если нет... совет тем, кто прослушает эти записи: ни в коем случае не откапывайте то, что лежит под этим островом".
Скирнир задумчиво отстранился от нетбука. Описанное в аудиоотчётах согласовалось с тем, что рассказала сама Гелла. Учёные пытались подорвать Сурта, но, похоже, им это не удалось. Вероятно, они нарвались на ещё один мощный импульс и перебили друг друга в туннеле. Гелле невероятно повезло, что она оказалась последней выжившей и не сошла с ума. Вероятно, она и была одним из двух добровольцев, упомянутых Альвисом.
Гелла издала тяжелый вздох и попыталась сесть на кровати.
- Пить.
Скирнир помог ей подняться и протянул бутылку с водой, стоящую рядом. Гелла жадно начала пить и закашлялась. Она выглядела худой и слабой, несмотря на долгий отдых. Хотя Скирнир и сомневался, что сон на этом острове мог считаться отдыхом.
- Как вы?
- Спасибо, мне уже лучше, - хрипло ответила Гелла, - но эти сны... Не знаю, как можно от них избавиться.
- Скажите, я прослушал отчёты Брока, он упоминает о подрыве зарядов в зале с объектом. Вам удалось это осуществить?
Гелла долго смотрела в пустоту, прежде чем ответить:
- Я... странно, но я не помню. Мы нашли заряды в самом свежем туннеле, и взяли их с собой, шли к залу... но дальше я ничего не помню, как будто белое пятно в голове. Я пришла в себя, когда Кристенсен оттащил меня в сторону и сказал, что мы попали под выброс. Наверное, заряды остались около одного из тел или на дороге к залу.