Надо было бы развернуться и молча уйти домой, но Виктор уговорил остаться. Деваха перескочила на другой байк. Я села на заднее сидение к своему другу. Подруги тоже загрузились в своих платьях по другим железным коням. Мы помчались на наше любимое место у живописного озера.
Погода не подкачала. Мы купались, ели шашлыки, пили пиво и танцевали под магнитофонные записи до заката. Потом вдруг я обнаружила, что мое платье пропало. Я пошла искать Виктора, но нарвалась на толстого и волосатого парня. О набросился на меня и попытался сорвать купальник. Я закричала и вырвалась. Внезапно я увидела Виктора и подбежала к нему, пожаловавшись:
- Твой приятель Толя меня хотел изнасиловать.
Ответ его меня поразил:
- А чего ты ожидала от вечеринки? Расслабься и получай удовольствия. Впереди целая ночь.
- Значит, вы специально одежду мою спрятали? Я все равно уйду домой даже в купальнике, - начала я ругаться.
В ответ тот рассмеялся:
- Уйдешь, только голой. Сама снимешь трусики, или помочь?
Это был другой Виктор, возможно настоящий. Как я могла так ошибиться в человеке? Вожделеющий взгляд холодных безжалостных глаз, кривая усмешка слюнявых губ, руки лихорадочно рвут остатки одежды и зажимают мой рот. В уши с тяжелым дыханием попадают грязные слова:
- Давно пора... Чтобы какая-то сучка меня динамила... Все вы - бл...
Где-то поблизости закричала одна из подруг.
Когда Виктор кончил, кто-то навалился сзади. Дальше я ничего не помнила.
Утром нам вернули одежду. Виктор сказал, чтобы даже не надеялись обращаться в полицию. Обещал выдать гонорар за прекрасную ночь любви. У Лики было избито лицо, и смотрела она на меня, как на лютого врага. Настя, наоборот, оказалась довольна всем. Она обнимала все время нового друга - бритоголового плечистого парня в татуировках. Вскоре команда байкеров уехала, оставив меня и Лику. Мне было омерзительно даже прикасаться к мужчине. И в дальнейшем при взгляде на любого человека мужского пола мне виделись черты Виктора: его злые глаза, кривая улыбка на молочно-белом лице.
Поздней осенью вытравила плод. С подругами больше не общалась. С какими-либо мужчинами знакомиться не желала, несмотря на неоднократные попытки коллег по работе. Жила все время одна. Даже подумывала уехать куда-нибудь из этого постылого города.
Однажды поздним вечером ко мне постучались. Какая-то сила заставила меня открыть дверь, хотя поначалу не собиралась. На пороге стоял молодой спортивный парень с открытым лицом. Он смешно открыл рот и таращил глаза, словно не мог выговорить застрявшее в горле слово. Снова, вопреки своему желанию, приглашаю войти ему и его товарищам. Им нужен был ночлег. Пустила их на чердак бесплатно, хоть они и предлагали какие-то деньги. Закрылась на всякий случай.
Какая же я дура! Самый молодой парень продрог и заболел. Пришлось его оставить у себя и лечить. С каждой новой встречей с Мишей я чувствовала, что омерзение уступает место влечению. Мне все больше хотелось находиться рядом с ним, слушать его остроты, любоваться красивым лицом, похожим на мордочку шаловливого зверька. Он быстро выздоровел и удивил меня великолепным ужином. Все было так хорошо, пока Миша не попытался меня обнять. Неприятные ощущения снова затопили меня. Стало трудно дышать и я вышла на улицу. Миша вышел за мной следом и стал извиняться. Потом сделал попытку признаться мне в любви. Мне не хотелось ощущать рядом с собой мужчину, и я попросила его уйти.
Только когда он ушел, а я поняла, что образ Виктора окончательно исчез, растворился, растаял из моего сознания. Миша сиянием своих глаз выжег из меня эту хворь. И еще я поняла, что полюбила его. И что скоро с ним обязательно встречусь.
***
...И вот я опять в своем новом мире. Вовка с Жекой уютно посапывали в унисон на диване. Луна лениво цедила скудными лучами через тюль, освещая обстановку жекиной комнаты. Помня финты в милицейской камере, я решил для новой раскачки мозгов использовать ванну. Если появятся грустные неожиданности, то их легко можно будет потом смыть водичкой из душа. Осторожно прокрадываюсь к туалету. Плохо, что здесь санузел совмещенный, как и в большинстве других домов. А вдруг кому приспичит, когда я в конвульсиях буду трепыхаться? Ладно, авось, пронесет. Сбрасываю с себя трусы и загружаюсь в ванну.
Я немного подучился управлять инициацией заложенных в меня программ, загружая их понемногу и растягивая процесс во времени. Температура и лихорадка с головной болью все-таки были, но не такие сильные, как в первый раз. Вода из гибкого душа дарила живительную прохладу разогретому до высоких температур телу. Информация наполняла меня, фиксируясь в глубинах нейронной структуры. Я проживал множество моментов жизней выдающихся личностей. Мне дарили свой опыт, восторг и вдохновение Пол Анка и Пахмутова, Джон Леннон, Дитер Болен и многие-многие другие.