На улицах поселка Березовой Рощи злобные коты не просматривались. Шастало много всякого отдыхающего народа. На катке катались и гомонили ребятня и взрослые. На пруду торчали рыболовы, отмораживая задницы. В магазинах мы долго удивлялись ассортименту, который оказался богаче, чем в нашем городке. Понятно же, что не хотелось местным властям бледно выглядеть перед отдыхающими высокого ранга, часто сюда приезжающими.
Немного пошатавшись по городку, мы пошли во Дворец спорта, чтобы узнать про дядю. Его кабинет оказался заперт. Гардеробщица сказала, что Николай Михайлович придет в три часа перед шахматным сеансом, а на просьбу подсказать домашний адрес отвечать отказалась. Здесь же встретили Женьку и еще троих ребят его возраста. У парня было злое лицо.
— Эй, Пашка! Ты чего меня обманывал насчет Шумилова? Никакой он тебе не родственник, — возмущенно заорал он.
— Почему ты так решил? — ответил ему спокойно.
— Мы тебя искали. К нему обратились. А он сказал, что не знает таких родственников, — объяснил с обиженным тоном.
— Он сам еще не знает про меня. А чего вы меня искали?
— Наша команда в «Золотой шайбе» участвует. Сегодня мы встречаемся с «Юностью» из Подольска. Хотели тебя позвать.
Выражение лица Жеки вдруг стало просительное.
— Ну, раз хотели, так зовите. Мне до трех часов еще уйма времени.
Представил ребятам опасливо жмущегося в сторонке Медика, почти готового к побитию пацанами. Повезло нам их встретить в самый последний момент, потому что иначе Жека с ребятами ушли бы на корт для раскатки. Матч должен был начаться в двенадцать часов.
Раздевалка здесь была на высшем уровне, даже душ имелся. Ребята из хоккейной команды «Березовая роща» были в большинстве мне незнакомы, но приветливо поулыбались после представления Жекой. Мне показали шкаф, где меня поджидал хоккейный комплект. К конькам и клюшке прилагалась зелено-белая в продольную полоску форма под номером восемь и с написанной фамилией ФРОЛОВ. Пока я переодевался и экипировался, подошел тренер, пожилой, лет под шестьдесят. Он некоторое время молча на меня таращился, затем спросил:
— Что это за суповой набор?
Даже обидно как-то стало за свое новое тело. Мышцы вроде есть и в нормальном балансе с костями. Жека спешно подошел и представил меня:
— Это Паша. Он будет вместо Семена играть. Я вам про него рассказывал, Павел Романыч.
— Здорово, тезка! Женя говорит, что чудеса на льду творишь, — с иронией высказался тренер.
— Кое-что иногда получается… — скромно огрызнулся я.
— Не знаю… — засомневался вдруг тренер, — Ребята там в основном мощные. А этот — мелкий и худой.
— Пусть в моей пятерке нападающим сыграет. Вот увидите сами. Мощность больше защитникам нужна, — горячо вступился за меня Жека.
— Ладно, под твою ответственность. Эх, если бы не температура у Фролова как назло перед игрой, — согласился Павел Романович.
— Зря ты за меня так впрягся, — заметил я Жеке, когда мы разминались на льду перед игрой, — Вдруг чего-то у меня не получится, а тебе по жопе получать.
— Не боись. Ты сейчас мою пятерку спасаешь. Иначе пришлось бы мне брать кого-нибудь из третьего блатного звена. И…, прощай игра, — весело сообщил Жека.
— Что значит «блатного»? — удивился я.
— А то и значит, — уже с некоторой горечью ответил приятель, — Что одни пацаны пробиваются в команду потом и умением, а другие по просьбам влиятельных пап и мам.
— А что тренер? Дело знает? — осторожно поинтересовался.
— Он с нами недавно. Но, команду ставил другой специалист.
С жекиной пятеркой мы сработались за короткое время. Появились и стали разминаться на поле подольчане в своей желто-красной форме. Они оценивающе поглядывали в сторону будущего противника. Заметил на себе их недоумевающие взгляды. Сам понимаю, что не особо высок и могуч. Если сразу не прибьете, то готовьтесь принимать таблетки. Короче, скорчил им козью морду. Потом опомнился… Вот, Чика — гад!
Вовка сначала поошивался в раздевалке, когда я там находился. Потом его тощая морда помаячила какое-то время на трибунах хоккейной площадки вблизи подольской команды. Видимо, соскучившись по приключениям, его не менее тощая жопа стала задирать подольских хоккеистов. Довыеживался, гад! За ним по трибунам начали гоняться трое плечистых молодцов. Пришлось вмешиваться и упрашивать противника сменить гнев на милость в отношении малолетнего засранца. Подлому гаду, наблюдавшему за нами с безопасного расстояния, был показан кулак.
Не знаю, как Жеке, но мне пофигизм Павла Романовича был удивителен. Ни тебе напутственных речей, ни тебе беспокойства. Как я понимаю со слов ребят, каждая игра имела значение. Сам Шумилов гордился тем, что в хоккее сделан прорыв на областной уровень. Выехал судья и вызвал всех на построение. Жека с капитаном «Юности» обменялись рукопожатием. Потом мы поручкались противником. На льду осталась пятерка Лехи Левченко. Откатали нормально, хоть и пропускали противника к воротам. Вратарь у нас оказался на высоте. Молодец, одним словом. Выпустили нашу пятерку. Сначала мы присматривались. Да, ребятки попались фигуристые. С такими кренделями силовыми приемами лучше не увлекаться. Я раскрутил защитника на ошибку и вклинился в их оборону. Ловко увернулся от силового приема и вывел к воротам Жеку, устроив ему шикарнейший пас. Один — ноль.
На трибунах стали появляться первые зрители. Полагаю, что это папы-мамы-братья-друзья игроков. Другие жители городка давно махнули на свою команду рукой. Пришедшие с радостным удивлением комментировали счет. После второго выхода на лед, я уже знал, как себя вести. Понимаю, что в молодежке играют пока не самые умелые игроки, но чтобы я запросто проходил через все препоны защитников, надо быть особо безрукими и безногими. Я шастал по тылам подольских, уничтожая все их возможности к обороне. Сделал удобную подачу другому напарнику, рыжему Тохе. Два — ноль. Наша блатная пятерка позволила сопернику сократить разрыв. Два — один. Разозлившийся тренер старался их больше не выпускать на лед. Потом отличилась лехина пятерка, потом снова наша. К концу первой пятнадцатиминутки счет стал четыре — один. Одна из них на счету Семена Фролова, то есть меня. Вовка чуть было подлог не спалил. Начал разоряться, что неправильно шайбу приписали. Пришлось спешно к трибунам подъезжать и тихо ему рот затыкать.
В перерыве ко мне подошел тренер и признался, что не ожидал от меня такой великолепной игры. Сказал, что я — находка для его команды. Добился таки моего опомидоривания. До сих пор не привыкну, когда хвалят. Соратники из пятерки тоже всякие похвальбы мне мурлычут. А зашедший в раздевалку радостный гад Вовка принялся надо мной глумиться, обзывая Семеном. Пообещал ему мучительную смерть, когда отдохну и приду в себя. Десять минут пролетели быстро.
Зрителей заметно прибавилось. Пятирядные трибуны с двух сторон были почти полностью забиты народом. Пообещал себе особо не светить взрослым уровнем владения хоккеем. Тренер особо не просекает, но среди отдыхающих полно спортсменов. Могут разобраться.
Меня стали плотно опекать. Зря старались. С моей скоростью даже взрослому хоккеисту не управиться, а подростку и подавно. Я больше отвлекал на себя, не стараясь забивать. Жека понял мою игру. Это принесло нашей команде еще два очка. Уходили на второй перерыв со счетом шесть — один.
В этот раз тренер попенял мне на снижение активности. Лучше бы промолчал. Его статус стал мне окончательно понятен — любитель, внезапно оказавшийся тренером команды, выведенный на достойный уровень другим человеком. Муха на возу. Шумилов, видимо, совсем не разбирается в хоккее, раз такого деятеля навязал ребятам. У Жеки тоже на моське красноречивое выражение. Потом тренер произнес несколько вдохновенных по его мнению фраз и удалился в свою комнату пить чай.