Дальше народ сидел молча, чмокая над пивом и над чаем. Наконец, раздалось:
— Ладно, молодняк! Поели, давайте за уроки.
— Пап, а можно Паша останется у нас ночевать? У него все равно дома ничего нет, — вклинился Медик.
— Можно, — вяло согласился вовкин отец.
На ночь у Медика я не остался, потому что спешил домой, где меня ожидал призрак дедка. Все вовкино семейство сгрузилось на диване перед телевизором смотреть программу «Время», а он сам собрался учить главу по Истории. Мы по-братски поделили на кухне импортные шоколадки, сложив мою долю в матерчатую сумку. Я оделся в прихожей, попрощался с Вовкой, крикнул в зал пожелания всего хорошего семейству и выметнулся на улицу.
Дедок дисциплинированно меня ожидал в том же месте.
— Жаль, что предрешено уйти такому хорошему человеку, — искренне огорчился я.
— Кто сказал, что предрешено? Только есть возможность, — успокоил меня дед.
— А, знаю — терминальное пятно! — шумно обрадовался я.
— Во-во, точно сказал. В эти три дня она может упасть на скользком тротуаре и удариться головой. А может и не упасть, — подтвердил призрак.
— Что же ты мне мозг выкручиваешь, старый… пень. Идем спасать твою жену.
Я тут же выскочил на площадку и позвонил соседке. Старушка открыла не сразу. Я напросился зайти и поговорить по важному делу. Удивленная моим поздним визитом бабулька провела меня на кухню. Там же нарисовался ее муж. Обращаюсь к соседке:
— Уважаемая Таисия Степановна, прошу, не рассказывайте об этом никому. У меня есть способности видеть умерших. Ваш муж, Алексей Семенович, хочет вас предупредить. В ближайшие три дня вы не должны выходить на улицу. Велика опасность для вашего здоровья.
— А ты не обманываешь? — скептически прищурилась бабулька, — Знаю я вас, озорников.
— Легко проверить. Задайте вопрос, на который знает ответ только Алексей Семенович, — предложил я.
— Куда облигации делись? — сразу же спросила старушка.
Дедок мне подсказал моментально.
— Соседка Алевтина забрала. На моих поминках и обшмонала тебя. Лежат они у ней целехонькие на антресолях.
Таисия Степановна внимательно посмотрела на меня. А я только сейчас понял, что при синхронном переводе назвал ее на «ты». Ее взгляд показал, что она мне верит.
— Ты ведь к участковому собираешься? Вместе пойдем, — решила старушка.
Я попросил ее еще раз не забывать о предостережении мужа и пошел к себе. Дома распаковал и разложил по своим местам шмотки, включил телевизор. Хоккей показывали: ЦСКА встречался с Торпедо. Петров, Харламов и Михайлов вытворяли чудеса на льду. Может, сходить в Элизиум и скачать себе немного их мастерства? Нет, пока не стоит. Тело еще не оправилось после эстрадной информации. Решено, свой следующий визит к хранителю я посвящу хоккейным интересам. А теперь спать.
Раньше лег — раньше встал. Перед школой целых два часа. К тому же во вторник занятия начинаются со второго урока. Я от души помучил свое тело силовыми упражнениями и растяжкой, задумавшись над тем, что я теперь умения всех выдающихся паркуристов могу просто закачать себе в мозг. Вот только как мое подростковое тело откликнется на такое насилие?
В четверть десятого позвонил в дверь Медик. Он не удержался и надел под темно-серый пиджак малиновые брюки. Что-то я дядю Витю не узнаю. Представляю себе бурление говн у педагогических теток, особенно у классухи. Блин, забыл, что к моим скромным штанам нет пиджака. Придется вырядиться в джинсовую куртку.
Дежурные на входе в школу странным образом не стояли. Не кому было заставить нас надеть дурацкие галстуки. Школяры на перемене обсуждали поездку на хоккейный матч в субботу, завершившуюся кровавой дракой с конями. Многие горделиво демонстрировали разбитые морды. Такое впечатление, что пацанва не на матч ездили смотреть, а найти врагов с шарфами другого цвета, чтобы подраться. Появление Медика в суперкрутых штанах, щедро угощающих всех дефицитными жвачками, сделало его еще одной новостью. Все стали расспрашивать его, завистливо ахая.
Зато на литературе ему досталось по полной. И мне заодно. Валентина Сергеевна, как классный руководитель, влепила нам в дневники замечание по внешнему виду.
И чего мы туда с Медиком приперлись? В классе уныло торчали несколько школяров на фоне пустых мест. Словно прочитав мои мысли, учительница потрясла списком учеников, рекомендованных для вступления в Комсомол. Они, оказывается, с утра с Лешим уехали в Правдинск, в районный комитет Комсомола на собеседование.
— А тебе, Чекалин, даже мечтать не стоит туда вступить! — вдруг обиженным тоном высказалась литра в мой адрес.
— А чего я там забыл? — тихо, как мне казалось, буркнул я.
— Вон из класса! — взвилась Валентина, — И придурошного друга забери с собой.
— Вот оскорблять детей не надо, они не могут вам ответить тем же, — высказался я, удаляясь из класса.
За мной, обиженно сопя, прошагал Вовка.
— Для Валентины твои красные штаны, как для испанского быка — красная тряпка. Но ты не переживай. Станешь ходить в правильных штанах, сразу она успокоится.
— А чего она меня придурком называет? — горестно возопил Медик.
— Слушай анекдот. Учительница спрашивает Вовочку: — «Чем хороший ученик отличается от плохого?»
А Вовочка отвечает: — «Плохого лупят родители, а хорошего — другие ученики».
Медик привычно загоготал. От горестных переживаний сразу ничего не осталось.
— Жаль, надо дядю было раскрутить на кассетник. Сейчас бы музон слушали.
От скуки махнул с места арабским сальто.
— Ух, ты! Прямо как в цирке! — завопил Вовка, — Как это у тебя получается?
Я еще раз прыгнул.
— Научишь меня? — поинтересовался Вовка.
— Мышцы тренируй, тогда и научишься, — ответил так, — По утрам зарядочку. После школы тоже.
На уроке истории учитель нас с Вовкой не беспокоил, а на перемене подошел ко мне с задумчивым видом и сказал:
— Молодой человек, после ваших оригинальных ответов мной овладело профессиональное любопытство. Пришлось обратиться к историкам, специализирующимся по этому периоду. С небольшой вероятностью, но ваши предположения имеют право на существование. Поздравляю, коллега!
Иван Васильевич попросил меня вытащить дневник, поставил туда пятерку и расписался. Улыбнувшись, он похлопал меня по плечу и пошел по направлению к учительской.
— Видал? — спрашиваю Вовку, — Всего лишь одна голландская шоколадка, и пятерочка в дневнике.
— Ну, не фига себе! Так просто! — моська друга обалдело таращила глаза.
— Смотря для кого. Для литры одной шоколадкой не обойдешься. Так что, дерзай, — разжигал я подлую провокацию против несчастного дружбана.
Внезапно появился Ганс с битой мордой. Сделав комплимент крутости медиковым штанам и выцыганив пачку жвачек, он принялся грузить нас известным уже описанием битвы с фанатами армейцев у Павелецкого вокзала. Звонок на следующий урок разогнал нас по классам.
Биолог редко спрашивал учеников. Его занятия напоминали лекции в институте. Вместо того, чтобы спрашивать заученное, он задавал вопрос:
— Кто не понял?
И если находился школяр, который поднимал руку, то ему посвящалась еще одна лекция, возможно даже на целый урок. Прогулы Чика и другие лодыри отрабатывали барщиной в оранжерее, расположенной в отдельном здании. Для определения оценки за четверть устраивался опрос по теме, или командные бои по типу «Что-где-когда». Так что не удивительно, что у Чики в дневнике по итогам четвертей, кроме физры, стояла четверка и по зоологии.
И сегодня весь урок Степан Георгиевич рассказывал про строение млекопитающих. Очень увлекательно, раз в десять лучше того, что имелось в учебнике. Хотелось даже поаплодировать ему в конце урока.
Учеба на сегодня закончилась. Медика отправил домой, потому что надумал зайти к директору школы. Неопределенный статус меня напрягал. Если уж взялся выстраивать нормальную жизнь подопечному, то следует делать все до конца.
Попался под руку вожатой Варваре, работающей по совместительству секретарем директора. Грудастая деваха долго меня отчитывала за прошлые хулиганства и плохую успеваемость. Я в это время пялился на ее груди. Казалось, сделай она одно неверное движение, и все пуговицы на ее жакетке разлетятся по сторонам.