- В две шеренги-и-и стана-а-а-а- вись!!! Первая шеренга нале-е-е, вторая напра-а-а... ВУ!!! Ополченцы, слушать мою команду! Мы выдвигаемся из столицы нашей родины Чулябинска в направлении бывшей столицы нашей родины Мюзгвы чтобы взять штурмом Хренбль. Наша боевая задача - выкурить из бункера Хуйло и отправить его в Гаагу. Шага-а-а-ам... Арш!!!
- Ать-два! Ать-два! - не унимался Мустанг Купертино, сидя за рулём музейной Чайки.
- Зиг сом! Зиг сум! Зиг манат! - дружно отвечали ополченцы, равняя шаг.
Доставать Тунгусский метеорит со дна Чубаркульского озера не стали. Вася Козлобубенчиков успел дознаться у местной пьяни, что водолазы из Природоохранного его давным-давно подняли со дна озера, распилили ножовкой по металлу, и сдали в лом. Да и когда такое было в Бескрайней и Посконной чтобы ничейную вещь не спиздили, а тем более что метеорит - штука ценная, из железа. Инопланетяне могут швыряться метеоритами по Бескрайней и Посконной хоть по сто раз на дню, но сколько бы они не раскидывали их по сраному говнищу, жлобы найдут их все до единого, распилят, и пропьют. Бескрайняя и Посконная в этом плане непобедима.
По дороге к ополченцам примкнули всяческие активисты и общественные деятели. Среди них известная телеведущая Псения Стульчак, известный оппозиционер против власти Алексей Провальный, медицинское светило академик Склифокукоцкий, шахматист-мультипликатор Гарри Кабардин, а также интернет-террорист Евгений Отморожин, зет-пропагандистка Жанна Скамейкина по кличке Поссыаналия, предсказатель судьбы Павел Глыба, по прозванию Вангоплёт, гипнотизёр Анатолий Кошмаровский, более известный как Мозгоклюй, и две приблудные собаки - Эльтон и Баскунчак.
Шли они шли в пешем строю, и тут дурачок Вася Козлобубенчиков как заорёт:
- А чё мы пешком-то в Мюзгву прёмся? Пошли, ребятушки, через Катькин Бург прямо в Нижний Бахил! Там же Уралвагонзавод недалеко. Сядем на ихний бронепоезд и поедем в Мюзгву как белые люди.
Так они и сделали. На Уралвагонзаводе почти все работники мигом отказались от брони и с энтузиазмом записались в ополчение. Тут же выдали им ржавые мосинские винтовки и обойму с патронами образца первой мировой войны. Сапоги кирзовые выдали и портянки к ним. А вот пилоток на всех не хватило, поэтому большей части ополченцев достались будёновки, танкистские ватные шлемы, турецкие строительные каски и милицейские фуражки с кокардами. Но никто не обиделся, потому что в Бескрайней и Посконной обижаться не только бесполезно, а себе дороже.
Генерал Суворикин построил ополчение повзводно и скомандовал:
- Па-а-а вагонам!
Ополченцы забрались в вагоны, уставили хари в мутные окошки и смачно прильнули к бутылочным горлышкам как подсосные щенки к суке. Лязнула железнодорожная стрелка, и красная рука семафора указала на небеса. Рёв паровозного гудка разорвал воздух, взвился над железнодорожными постройками и затих в небесах. Вероятно, так ревела бы слониха, насилуемая горбатым китом.
- Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! - громко возвестил Мустанг Купертино. - Лёд тронулся!
Допотопный локомотив громко бзднул пресным паром и с натугой провернул тяжёлые красные колёса. Короткий состав на мгновение пронзило скрежетом вагонных сцепок, и не имеющий аналогов бронепоезд "Смерть НАТО" со скрипом потащился в Мюзгву, лениво перестукивая чугунными колёсами по неровным стыкам. Заржавленные рельсы и неровные шпалы были густо покрыты человеческими испражнениями и гниющим мусором. По этой причине в Бескрайней и Посконной сраное говнище вокруг железнодорожных путей заметно гуще и ароматнее чем в прочих местах.
Мустанг Купертино глянул в иллюминатор на ностальгические ёлки и осины, и вдохновенно продекламировал стихи посконного поэта Аверьяна Щедрого:
Всё хорошо под сиянием лунным
Ну и в течение дня
Быстро лечу я по рельсам чугунным
Хрен остановишь меня!
Всё же крайне любопытная эта империя - Бескрайняя и Посконная. С одной стороны, власть в ней самодержавная, единоличная и предельно централизованная. А с другой стороны, сменить эту власть может любой надувной пингвин. И всего-то требуется такого пингвина вовремя найти и качественно надуть.
Весь путь до Мюзгвы ополченцы проспали, пуская ртом слюнявые пузыри и крепко обняв заскорузлыми руками порожнюю стеклотару. Колёса громко простучали по входной стрелке, паровоз ревнул два раза, замедляя ход, и выпустил пар. Дремлющий часовой в тамбуре выронил за окно недопитую бутылку, и она со стеклянным дребезгом разбилась о пути. Прямо по курсу ржавые рельсы упирались в полосатый бетонный отбойник. В окнах по левой стороне катился сплошной ряд приземистых железнодорожных складов, а по правой стороне медленно подплывало двухэтажное здание Савёловского вокзала, покрашенное в цвет детской неожиданности.