Ламур Луис
Мустанг
Луис Ламур
Мустанг
Перевод Александра Савинова
Глава 1
Когда я спустился со скал на загнанном жеребце, за мной, похоже, увязалось полштата Нью-Мексико, и все готовы были вытряхнуть петлю из лассо, чтобы перекинуть ее через ветку ближайшего дерева и повесить меня.
Никто не говорил, что надо обождать их, поэтому, увидев приближающуюся толпу, я взгромоздился на первого попавшегося под руку коня и снялся с места. Я надеялся, что тем парням погоня скоро надоест, однако, должно быть, в тех гористых краях у них было слишком мало развлечений, а посему они все шли и шли за мной.
Я смылся оттуда так быстро, как только смог, и вначале это было достаточно быстро, но жеребец выдохся, стараясь спасти мою шкуру, и теперь мне срочно нужна была свежая лошадь, иначе никакая другая мне больше не понадобится.
Примерно в это время я заметил дальше на равнине рощицу тополей, а там где есть тополя, есть и вода, которая обычно означала, что рядом селятся люди. А у людей могут быть лошади.
Поэтому я тут же попылил к тополям и точно - там были лошади, и неплохие. Я вытащил лассо и накинул петлю на симпатичного темно-серого жеребца с темной спиной и черными хвостом и гривой.
Привязав его к столбу кораля, я перекинул на него седло, крепко затянул подпругу и собирался уже вскочить на жеребца, когда услыхал звук взводимого курка и застыл на месте. Человек находился позади меня не более чем в двадцати футах, а моя мамочка сыновей-дураков не воспитывала. У себя дома, в горах Клинч-маунтинс мы рано научились обращаться с оружием и так же рано научились уважать его. Когда на тебя наводят винтовку, нет оснований думать, что она не выстрелит.
- Мистер, - сухо и холодно произнес голос за моей спиной, - вы плохо разбираетесь, куда кладете свое седло.
- А по-моему, очень даже хорошо разбираюсь. Если это не лучший конь в табуне, покажите лучше, и я перекину на него.
Он засмеялся, но я знал, что винтовка в его руках не шелохнулась. Там стоял крутой мужичок.
- С какой стати вы забираете у меня коня?
- Поглядите на край скалы и когда увидите пыль, тогда узнаете, с какой стати. У тех ребят приготовлена веревка, они хотят потешиться со мной.
- Что вы сделали?
Я рискнул повернуться. Старик держал бизонью винтовку "шарпс" 50-го калибра, она может проделать в человеке такую дыру, что туда запросто пролезет кулак. Старик был не слишком мощного сложения, однако у него были самые холодные глаза, которые мне приходилось видеть.
- Я достал револьвер чуток быстрее, чем мой противник, но я чужак, а у того, другого, было большое ранчо и куча хороших друзей.
- У вас есть имя? Люди вас как-то называют?
- Нолан Сакетт.
- Слыхал. Говорят, что вы преступник.
- Поглядите на скалы, мистер. Вот и пыль. Нету у меня времени обсуждать свои моральные качества. Если начнем толковать о моем прошлом, у меня вряд ли будет будущее.
Он ступил в сторону, чтобы посмотреть на край скалы, затем сказал: Что вы теперь собираетесь делать, Сакетт?
- Похоже, должен выбирать между веревкой и пулей либо между веревкой и возможностью удрать. Меня считают довольно быстрым в обращении с револьвером, поэтому, пожалуй, рискну и попробую убить вас.
- И не думайте, Сакетт, но мне нравится ваша смелость. Забирайтесь на коня и сматывайтесь. Держитесь той низины и вас не увидят. Она переходит в каньон, а его ответвление ведет к Йеллоу Хаус, по долине скакать будет легко. Давайте коню время от времени отдохнуть, и он вас вывезет.
Ну, я, понятно, сразу же оттуда рванул. Но перед этим внимательно посмотрел на старика.
- Спасибо, - сказал я. - Если вам будет нужен друг, зовите Нолана Сакетта или любого другого Сакетта, если уж на то пошло - мы родство уважаем.
Этот серый жеребец взял с места в карьер так, словно под хвостом у него разожгли костер и он старается обогнать пламя. Конечно же, каньон разветвлялся, и я поехал по тому ответвлению, которое вело к Йеллоу Хаус. Часом позже, когда я снова выехал на скалы, следов преследования я не увидел, поэтому перевел коня в легкий галоп, потом перешел на шаг.
Здесь местность была открытая - широкая равнина, перерезаемая редкими оврагами и ручьями, впадавшими в Арканзас и Канадиан, хотя обе реки находились к северу, а Арканзас - далеко к северу.
Это были края бизонов и индейцев, здесь, на протяжении тысячи миль, на секунду потеряв бдительность, можно заодно потерять и свой скальп. Сюда из Доджа приезжали на заработки охотники на бизонов и некоторые скотоводы думали перебраться сюда и основать ранчо... но только думали.
Раньше всех пришли преступники. К северу от Канадиан протянулась полоска земли, которую называли Ничейная, а на востоке лежали Индейские территории. Ни один человек в здравом уме не въезжал сюда без оружия и готовности применить его. Невдалеке лежали каньоны Пало Дуро и Йеллоу Хаус, но в основном местность была скалистой и безводной; чтобы найти воду, надо было знать, где ее искать.
Бизоны знали. Они знали не только все ручьи и протоки, но и пруды и лужи, оставшиеся после дождей, они могли не высыхать неделями и даже месяцами, если дожди были обильными. Однако чаще всего они исчезали через несколько дней, так что искать воду, идя по следам бизонов - вещь рискованная.
Ничто в жизни не приучило меня думать, что мне все легко дается. Я знал только длинные и пыльные тропы - удушающе жаркие либо мучительно холодные. За последние несколько лет ночи, которые я провел под крышей, можно пересчитать по пальцам.
Часто можно получить репутацию преступника даже не стараясь. Я тоже не старался, да мне, вообще-то, все равно. Мы, Сакетты с Клинч-маунтинс, народ хороший, только немного победнее да погрубее, чем Сакетты из Камберленда или с равнин.
Слой почвы на наших родных холмах был тонким, поэтому у нас было больше родственников, чем колосьев на поле во время сбора урожая, но мы были гордыми людьми, а в те дни гордость защищалась оружием. Не утверждаю, что это правильно, однако что было, то было, и поединки с перестрелками случались не только во времена кровной мести между кланами у нас в Теннеси и не только на Дальнем Западе. Так делалось по всей стране и, говорят, в Европе тоже.
Сам Эндрю Джексон, тот, который был президентом, провел несколько поединков и убил на дуэли человека по имени Чарльз Дикинсон. Ему прострелили плечо в перестрелке с Бентонами, и ходили слухи, что он участвовал в ста трех дуэлях: как дуэлянт, секундант либо просто зритель.
И он был лишь одним из многих. Немногие известные люди избежали дуэлей, когда они стали заниматься политикой, где часты оскорбления или клевета. Человеку просто невозможно было продолжать жить в обществе, если стало известно, что его обозвали лжецом, а он отказался драться, или, раз уж зашла об этом речь, если он вообще отказался драться, когда задета его честь.
Про себя не могу сказать, что принимал участие в дуэлях или любых драках, защищая свою честь. Как только я стал достаточно взрослым, я отправился на запад. Дома и так нечего было есть, а когда я уехал, одним ртом стало меньше. После окончания кровной вражды с Хиггинсами приходилось драться с подобными себе жесткими и грубыми людьми, ведущими такой же образ жизни, как и я.
Куда ни глянь - широко раскинулись плоские, как пол, равнины. Ни деревца, ни кустика, лишь низкая пыльная трава да молочно-голубое небо над головой.
Я снял свою старую изношенную шляпу и вытер пот. Эта шляпа никогда не представляла из себя ничего особенного, а дырка от пули, посланной воином кайова перед тем, как он умер, не прибавила ей красоты.
Шляпа испортила мне настроение. Каждый в этой жизни имеет право на хорошие вещи. Я, например, все эти годы мечтал о костюме, купленном в магазине, однако не смог накопить денег даже на хорошее седло. Желание достаточно скромное, но невыполнимое, если только не выиграю в карты или не отправлюсь дальше на запад искать золото. У некоторых есть талант делать деньги, у меня такого не было.
Тем не менее этот жеребец был неплох. Может быть, лучший из всех, на которых я ездил; я в долгу у того старика. Что-то в нем мне понравилось. Он был жестким и крутым и разнес бы меня на кусочки из своей буйволиной винтовки, попробуй я дернуться за револьвером, однако когда ставки были сделаны, а на руках у меня козырей не оказалось, он позволил мне уйти.
Неожиданно я увидел фургон.
Несколько минут я разглядывал то, что показалось мне низким белым облачком на горизонте, и надеялся, что это не шапка грозовых туч. Здесь, на равнинах грозы надвигаются быстро, да еще с такими молниями, что трудно себе и представить, а первое, во что ударит молния, - это человек, стоящий на ровном месте, не говоря уж о всаднике с металлическими револьвером и винтовкой.