Рядом рос огромный старый тополь, беспрерывно шелестящий листьями. Я посмотрел на его верхушку, обратил внимание на толстые сучья и внезапно кое-что придумал.
Привязав коня к кусту, я соорудил из пары сыромятных ремешков погон для винчестера и уцепился за нижнюю ветку дерева-великана. Его листв и стоящие поблизости деревья надежно укрывали меня, я осторожно вскарабкался наверх, пока не оказался футах в двадцати над землей и мог легко обозреть все, что лежало вокруг.
Первым я заметил облако пыли. Оно висело вдалеке, ниже по течению ручья и кто бы его ни поднял, не был виден за утесами горы. Я предположил, что сюда направляются с полдюжины всадников.
Неподалеку я увиден выбеленные солнцем кости. Неужели это остатки грузового каравана Натана Хьюма? Я припомнил, что лет сто пятьдесят назад здесь разыгралась еще одна битва, когда армия испанских завоевателей разгромила на этом месте огромный по численности боевой отряд команчей.
Вокруг стояла глубокая тишина. Единственным звуком был шелест тополей, который, кажется, никогда не затихает. Через несколько минут, когда я уже собрался спуститься на землю, на склон горы из-за скал выехала Сильвия Карнс верхом на гнедой индейской лошадке.
Интересно, где она раздобыла лошадь? Следом за ней появились Стив Хукер, Текс Паркер и двое других, которых я не узнал. Не слишком ли много действующих лиц для одинокого парнишки с теннессийских холмов, даже если его фамилия Сакетт? Мой здравый смысл подсказывал мне убираться отсюда, и поскорее.
Сильвия сама по себе была пострашнее банды диких индейцев, мне не хотелось с ней связываться. Когда они найдут тело Эндрю - а я подозревал, что его пока не обнаружили - у них появится еще одна причина, чтобы разыскать и убить меня.
Золото тяжело достается и трудно удерживается. Когда Натан Хьюм покупал контрабандное золото у мексиканских горняков в горах Сан Хуан, он и не представлял, какая за этим потянется цепь событий. Старатели тех времен предпочитали тайно продавать драгоценный металл торговцам вроде Хьюма, чем отдавать большую его часть в казну испанского или мексиканского правительства, не говоря уже о поборах губернаторов Нью Мексико. То, что начал Хьюм, продолжалось здесь и сейчас.
Сильвия и сопровождавшие ее всадники выехали на небольшой луг примерно в четверти мили от ручья и спешились. Похоже, они собирались разбить лагерь.
Я осторожно слез с дерева. Шея почти не ворочалась, в голове продолжала биться тупая боль, но тело слушалось лучше. Забравшись в седло, я шагом повел коня через ивняк и пересек ручей, глубина которого достигала лишь восьми-десяти дюймов.
Остаток дня я провел, исследуя местность, в поисках тупикового каньона. Все, что я о нем знал, - это то, что каньон находился севернее двойной вершины Заячьих Ушей, этой информации было явно недостаточно. В течение всего дня я старательно объезжал стороной лагерь Карнсов. Теперь, когда они объеденились со Стивом Хукером и парнями из банды Коу, мое беспокойство утроилось. Ясное дело, я не был таким жестокосердным, чтобы радоваться тому, что шайка Коу связалась с Сильвией. Скорее всего она их всех отравит, когда найдет золото... если найдет.
Когда наступила ночь, я уже находился далеко к северу, разбив лагерь на маленьком ручейке, впадавшем в Норт Канадиен. Поскольку до горы было миль семь-восемь, я посчитал себя в безопасности и развел крохотный костер, который уместился бы у меня в шляпе. Я приготовил кофе и сварил кусок мяса, которого у меня теперь было хоть отбавляй, потому что к востоку отсюда я застрелил годовалого теленка бизона.
Только я собрался налить себе кофе, как мустанг, пивший у ручья, вдруг вскинул голову и настороженно уставился на противоположный берег в темноту.В мгновение ока я отскочил от костра, держа наготове взведенный винчестер.
- Полегче с винтовкой, сынок. Мне нужна помощь, а не неприятности.
Голос показался мне знакомым, и пока я лежал во тьме, пытаясь впомнить, кому он принадлежит, человек снова заговорил: - Этот конь знает меня лучше, чем тебя. Это я тебе его дал.
- Тогда выходи. Покажись.
- Погоди маленько. Я ранен.
Я здорово рисковал, когда решил выйти из темноты, но голос действительно был знакомым и только один человек знал, как я получил этого жеребца. Я спустился к ручью и перешел его.
Старик лежал в траве на другом берегу потока и был не в лучшей форме. В него стреляли несколько раз, левая его рука представляла собой окровавленное месиво, однако он и не думал сдаваться. Такие просто не умеют сдаваться, они идут вперед, как крепкий старый бык во главе стада.
Я поднял старика и на руках отнес его в лагерь. Он весил не более ста тридцати фунтов, даже если его вымочить насквозь, а я в свои худшие дни мог поднять груз втрое больше этого.
Он был в плохом состоянии, а поглядев на его левую руку, содрогнулся даже я. На ней не было ни одного ногтя, пальцы в крови... и это не могло быть несчастным случаем.
- Команчи? - спросил я.
- Законопослушные граждане, - хмуро ответил он. - Иногда они хуже индейцев.
- Ты случаем не про Карнсов?
- Ты с ними встречался?
- Ага.
Первым делом я наполнил кружку черным горячим кофе и протянул ее старику. Он дрожал от слабости и ему нужно было чем-то взбодриться. Он пил кофе, держа кружку правой рукой, а я тем временем поставил подогревать воду, чтобы промыть ему раны.
- Похоже, все на здешних равнинах оказались родственниками, - сказал я, - и кинулись за золотом Натана Хьюма.
- У меня на него больше прав, чем у всех остальных вместе взятых.
- Больше, чем у Пенелопы Хьюм?
- Неужто она здесь?
- Здесь, если ее еще не прикончили. Вчера она спасла мою шкуру. Хорошая девушка.
После того, как старик выпил кофе, он лег, и я промыл ему пару пулевых ранений, ни одно из которых не было серьезным, правда, старик потерял много крови. Во всяком случае, я был свидетелем, как люди оставались в живых после значительно худших ран. Я всегда возил с собой несколько перевязочных пакетов, потому что человек, скрывающийся от закона не может обратиться к врачу. Я перевязал его, как смог, потом занялся рукой.
Ногти ему сорвали давно, но, ползая по кустам, старик повредил и порвал мягкую кожицу на пальцах.
- Ты, должно быть, не хотел поделиться с ними каким-нибудь секретом?
- Не смешно. Я знаю, где спрятано золото и где находится тупиковый каньон.
- Странно, что они оставили тебя в живых.
- Они подожгли дом и уехали, оставив меня внутри связанным по рукам и ногам. Я был без сознания, они и не думали, что мне удастся выбраться живым. Ну, стало быть, я их одурачил.
- Ты тоже, как и все, решил отправиться за золотом?
- А чего ты от меня хотел? - спросил старик. - Я еще мальчишкой работал с Натаном и имею представление, где закопано это золото, но пока жива была вдова, я считал, что у меня на него права нет. Конечно, за золотом охотились, но не ведали, где искать. Я знал, как рассуждал старик Хьюм, и был уверен, что смогу найти клад. Натан был мне двоюродным или троюродным братом, я был единственным родственником, который на него работал. Много раз я отправлялся в горы Сан Хуан на встречу с торговцами золотом. Эти Карнсы не знали, где я, пока ты не подъехал к их фургону. Когда они увидели клеймо на жеребце, "НХ", то поняли, что это клеймо старика Хьюма и что я где-то поблизости. Это стало еще одной причиной, по которой они захотели с тобой разделаться.
- Почему же ты не выкопал золото раньше?
Он искоса взглянул на меня. - Ты еще не видел того места и не слышал истории, которые о нем рассказывают. А я слышал. Ни один индеец не остановится на ночь в этом каньоне и лишь немногие осмелятся зайти в него. Они говорят, там живут злые духи. Что ж, может так оно и есть.
- Ты так и не сказал, как тебя зовут.
- Гарри Мимс. Пойми меня правильно, я не пробовал забраться в каньон не из-за каких-то там привидений, а из-за команчей. Пару раз они угоняли у меня лошадей с припасами, а еще пару раз чуть было не сняли с меня скальп. Однажды мне повезло и я дошел до каньона, но тут-то они на меня напали. Команчи захватили вьючных лошадей и так азартно занялись дележом добычи, что я улизнул и прятался, пока вокруг не стало поспокойней. У меня заняло две недели, чтобы добраться до Лас Вегаса, а когда я туда попал, у меня не хватило денег даже на еду. Я нанялся убираться в салуне, потом меня сделали барменом. Только через шесть месяцев я разжился деньгами, чтобы купит новых лошадей и снаряжение, и это при том, что я играл и выигрывал.