В упомянутой выше этно-конфессиональной ситуации в Российской империи в этом «зеркале богоугодности» оказались христиане-русские, автоматически оценённые покорёнными мусульманами как богопротивные. Так в национальном сознании российских мусульман-татар произошла подмена ценностей: мы — богоугодные, ибо мы — мусульмане, а против нас — богопротивные, неверные, которым гореть в аду.
Но если отталкиваться от учения Корана, то очевидно, что последнее неверно, поскольку русские, христиане, признаются в Исламе как «Обладатели Священного писания», т.е. община, живущая по канонам предшествующей Исламу богооткровенной религии. В свете вышесказанного каких-либо гарантий того, что христиане-русские окажутся в огне ада, просто нет.
В эпоху, когда Муса Бигиев решал вопрос о природе Божьей милости, горечь утраты самостоятельности и притеснения со стороны властей, выражавшиеся в том числе в гонениях на ислам, сыграли с мусульманами злую шутку: они погрузились в состояние самоуспокоенности, считая, что у них уже есть «путёвка в рай», поскольку каждый день они видели в «зеркале богопротивности» своих соседей-христиан, которые, по их мнению, гарантированно должны были попасть в ад. Глобальный контекст в тот момент выглядел так же, только речь шла о противостоянии мусульманских социумов и колониальной политики западных держав.
Подобная самоудовлетворённость и успокоенность мусульман «гарантированным» им раем, по мнению М. Бигиева, стали одной из причин искажений в понимании сути ислама. Теперь и речи не могло быть о духовном самосовершенствовании, поскольку для попадания в рай достаточно было произнести символ веры и совершать обряды. Резко ухудшилась нравственная атмосфера мусульманского социума, человеческая мораль стала терять свои лучшие качества, поступки людей стали несовместимыми с принадлежностью к общине ислама. Но люди этого не замечали, ибо по причине потери духовной бдительности в «зеркале богоугодности» воцарилось ошибочное изображение.
У рассматриваемого вопроса имеется и другая сторона, отражающая состояние потаённых глубин внутреннего мира человека. Приятие или неприятие мусульманами учения о всеохватности Божьей милости позволяет выяснить степень духовной зрелости личности, обнажая её сокрытые пороки. Люди, называющие себя верующими в Бога, должны осознавать, что они всего лишь Его служители, рабы. И как бы ни относилась одна группа рабов к другой, судьбу и тех, и других в конце концов решает Создатель. Неприлично считать себя ближе к Богу только потому, что ты мусульманин, ведь культурно-религиозную среду не выбирают, как и родителей. Мусульманам лучше было бы вспомнить, что Аллах ведёт по пути истины того, кого пожелает, и не ведёт того, кого не желает вести. Нужно смириться с тем, что Аллах Сам решал, решает и будет решать впредь участь своих созданий. Мусульманин, признающий всеохватность милости Аллаха, ничего не теряет, ведь это нисколько не ограничивает его стремление искренне и самозабвенно служить Ему и не превращает это его стремление в сизифов труд.
Существует известное мусульманское предание о том, что из двух соседей, один из которых мусульманин, а другой — «неверный», Аллах накажет именно мусульманина за то, что тот не поделился своим духовным богатством с соседом. Иными словами, для мусульман соседствующие с ними иноверцы — это испытание нравственного совершенства и готовности делиться благами и знаниями, которыми Аллах их облагодетельствовал. Быть мусульманином — это ежесекундный духовный труд и самосовершенствование на пути к Богу, а не предвкушение наслаждения от созерцания мук, в которые якобы будут ввергнуты те, кто думал и жил иначе.
Поскольку М. Бигиев обосновал своё понимание природы Божьего милосердия в полном соответствии с традициями мусульманского богословия, его невозможно упрекнуть в пренебрежительном отношении к источникам ислама и в интеллектуальном произволе. Его учение о всеохватности Божьей милости, предполагающее спасение всех людей независимо от религии, которую они исповедовали — это выдающийся вызов, ставящий мусульманский социум перед необходимостью выбора между внушёнными и укрепившимися за века убеждениями и собственно кораническим откровением.