С 1566 г. давление на морисков увеличилось. Некоторые из них подняли в 1569 г. восстание и получили помощь оттоманского правителя Алжира. Однако, несмотря на этот нажим, их общины в городах оставались в основном нетронутыми — благодаря замкнутому характеру их жизни. Они оказались неассимилируемым элементом населения. Наконец, между 1609 и 1614 гг. появились эдикты о высылке, в результате которых около 500 тыс. человек, как сообщают, пришлось уехать в Северную Африку. Некоторые из событий там позволяют по-новому увидеть кое-какие детали жизни в Испании. Так, среди своих собратьев по вере часть морисков проявила себя столь же неассимилируемой, как и среди испанских христиан. Их культура была общей материальной культурой Испании, мусульманской настолько же, насколько христианской. В мусульманской атмосфере Северной Африки они более чем когда-либо осознали свое испанское происхождение, свое превосходство над африканскими мусульманами — берберами и пр. В некоторых городах Северной Африки по сей день сохранились отдельные мусульманско-испанские черты, так что в этом ограниченном смысле мусульманская Испания все еще жива.
3. Литература в период отступления
Этот период в литературной истории ал-Андалуса не без оснований считали всего лишь эпилогом. Не было ни особого импульса к изобретательству, ни удивляющих поэтических новшеств. Скорее это была (как и на мусульманском востоке) эпоха компиляции и широкой эрудиции, когда записывались или обретали законченное выражение накопленные поколениями знания; часто в роли фиксаторов выступали андалусские эмигранты.
Одним из таких экспатриантов был грамматист Ибн Малик (1208—1274), которому принадлежат две урджузы, где изложена вся арабская грамматика. Более короткая из них, включающая чуть меньше тысячи строк скверных стихов[112], до сих пор используется как учебное пособие. Другой андалусец Абу Хаййан (1257—1344), преподававший на востоке, известен прежде всего как грамматист, но он был также сведущ в ряде мусульманских наук. О размахе его эрудиции свидетельствует тот факт, что он был автором солидной турецкой грамматики; как сообщают, ему принадлежала еще и грамматика эфиопского языка. Еще один эмигрант, Ибн Сайд ал-Магриби (ум. в 1274 г.), слыл тоже разносторонним человеком, он составил весьма ценную антологию, в которую включил немало собственных стихов.
Оставшиеся в сокращавшихся мусульманских владениях в Испании представители культуры также жили на скопленные капиталы, но капиталы эти были достаточно велики, чтобы обеспечить им достойное и изысканное существование. Во время правления Насридов в Гранаде при дворе — в той самой Алхамбре, где каменные своды дворцов и павильонов легко покоятся на стройных колоннах, на вид столь же хрупких и неустойчивых, как балерина на пуантах, — поэтам и прозаикам, которые больше заботились о своем наследии, чем о приближающемся конце, все еще удавалось порой высечь искры вдохновения, подобные прежним.
Среди прочих фигур в литературе, как башня, возвышался Лисан ад-Дин ибн ал-Хатиб (1313—1374). Везир, хронист, автор полезного биографического словаря, он был также мастером орнаментальной прозы, написавшим и многочисленные макамы, и высокообразованным поэтом, сочинявшим как традиционные касыды, так и изящные мувашшаха. Он написал также урджузу под названием «Рисалат ал-хулал фи назм ад-дувал» («Число полумесяцев в порядке стран»), излагавшую историю ислама на западе. Один из современных арабских ученых считает ее достойной звания арабского «Шах-наме»[113], хотя она никогда не проникала в народное воображение, подобно персидскому эпосу. В целом этот автор замечателен не новаторством, а своим тонким мастерством, простыми ритмами, чарующей выразительностью и искренностью образов, с какой он поет о свидании влюбленных в идиллической обстановке, среди чутких лилий в завистливых нарциссов, о мимолетности этого свидания, которое, подобно судьбе, «можно упрекнуть лишь в том, что оно пронеслось в одно мгновение».
112
Как сообщил мне Дж. М. Уикенз, иллюстрации сказанному можно найти в кн.: Хасан ас-Сумадихи, Хуласат тарнх Тунис, Тунис, 1925, стр. 141 и сл.
113
Мухаммад Мзали, Ал-бутула кама юсаввируха ал-адаб ал-араби фи-л-аидалус ва шамал ифрикия,— «ал-Фикр», т. 4, ч. 5 (февраль 1959), стр. 22—33.