— Смотри, эффенди, — вдругъ произнесъ Юза, приподнимаясь и указывая на падающую звѣзду, — то долготерпѣливый Аллахъ послалъ огненную стрѣлу, чтобы поразить африта, совершившаго много горя людямъ и пророку. Да сокрушитъ Господь врага вѣры, — прибавилъ онъ, провожая глазами блестящій метеоръ, оставившій длинную серебристую ленту на своемъ пути.
— Оборони меня Господи отъ злого духа! Злой афритъ въ эту ночь имѣетъ большую силу, эффенди, — пояснилъ мнѣ дальше мой проводникъ. — Сегодня ночь афритовъ, въ которую джины (тоже злые духи) пустыни собираются вмѣстѣ, чтобы играть человѣческими головами; ихъ приносятъ съ собою нечестивцы (да проклянетъ ихъ Аллахъ за вѣка!) Эльдабахъ (гіены) и эльтибь (шквалы) сбѣгаются сотнями на эту игру афритовъ и воютъ вокругъ ихъ собранія, и когда вой тотъ дойдетъ до ушей Алллха. онъ посылаетъ свое огненное копье или стрѣлу, чтобы разогнать отверженныхъ. Посмотри, эффенди, — продолжалъ далѣе Юза, — кругомъ спятъ и горы, и песокъ; какъ тихо все вокругъ, во не спятъ африты. У ручья, который создалъ пророкъ да утоленія жаждущаго путника и верблюда, живутъ джинъ и афритъ. Въ эту ночь они бродятъ по пустынѣ и носятся въ видѣ пара надъ сыпучими песками. Въ каждой горѣ, каждомъ ручьѣ, каждомъ деревѣ, живетъ свой джинъ или афритъ, который выходитъ по ночамъ и пугаетъ путниковъ. Храни меня отъ него Господь! Прислушайся чуткимъ ухомъ, эффенди!
Невольно я прислушивался въ безмолвію пустыни при этихъ словахъ Юзы, но ничего не было слышно, кромѣ развѣ легкаго лепетанія катившагося по песку ручейка. Мой проводникъ замолчалъ и прислушивался тоже, какъ будто онъ ожидалъ чего-то. Нѣсколько минутъ продолжалось это молчаніе.
Немного мы прождали… и дождались. Глухой, отрывочный, словно замогильный звукъ, несшійся какъ будто изъ группы скалъ, замыкающихъ выходъ изъ нашей уади, прервалъ ночное безмолвіе пустыни.
— Слышишь, эффенди, какъ стонетъ вдали худхудъ (таинственная птица арабскихъ сказаній); онъ сзываетъ афритовъ на ночное пиршество, — вдругъ произнесъ Юза трепетавшимъ отъ страха и волненія голосомъ.
Я прислушался еще внимательнѣе въ этому таинственному крику и взглянулъ невольно и на Юзу, и за Абдъ-Аллу, и на другихъ арабовъ. Мой проводникъ, обыкновенно смѣлый, на этотъ разъ слегка вздрогнулъ; при слабомъ отблескѣ костровъ казалось, что бронзовое лицо его стало блѣднѣе. Букчіевъ былъ спокоенъ, а Абдъ-Алла сидѣлъ неподвижно какъ статуя, словно замеръ на мѣстѣ, прислушиваясь въ стонамъ миѳической птицы. Прошло еще минуты двѣ… Зловѣщіе крики невѣдомаго пѣвца становились все рѣзче и рѣзче, и, казалось, приближались. На моемъ храбромъ Рашидѣ, смѣло глядѣвшемъ въ глаза смерти, теперь не было и лица. Близость непогребеннаго трупа и безъ того дурно дѣйствовала на суевѣрнаго проводника, а при дикомъ крикѣ худхуда онъ трясся, какъ осиновый листъ. Многіе въ караванѣ уже спали давно, измученные дневнымъ переходомъ; бодрствующіе же видимо чувствовали себя не лучше, чѣмъ Рашидъ. Нѣсколько минутъ длилось это всеобщее оцѣпенѣніе, которое дѣйствительно могло разстроить нервы, даже не поддающагося общему влеченію, человѣка; но худхудъ не замолкалъ. Его потрясающіе, леденящіе душу крики, казалось, вырывались изъ могилы; въ тѣхъ заунывныхъ протяжныхъ стонахъ слышался и вой дикаго звѣря, и стонъ умирающаго, и вопль страдальца, и еще что-то такое, чему нѣтъ опредѣленія на языкѣ человѣческомъ…
Вдругъ Абдъ-Алла приподнялся; его могучая фигура встала какъ привидѣніе, слегка озаренное отблескомъ востра. Онъ приподнялъ руку, поднялъ глава въ небу и торжественно спокойнымъ голосомъ произнесъ:
— Да проклянетъ Господь этого дьявола, а насъ помилуетъ. — Какъ могучее заклинаніе, прозвучали эти слова въ ночной тѣни въ мертвой пустынѣ и замерли въ отдаленіи… Старый хаджа, полуосвѣщенный пламенемъ костра, казался настоящимъ жрецомъ подземнаго бога, заклинающимъ силы ада и преисподней и вызывающимъ духовъ. Я поглядѣлъ тогда снова на арабовъ. Большинство паломниковъ переполошилось, на лицахъ всѣхъ былъ написано не то изумленіе, не то страхъ. Боязливо перебирая четки и бормоча про себя священные зурэ изъ корана, они исповѣдывали Бога и его великаго пророка.