Ребенок тут же перестал орать. Муж открыл глаза и уставился на меня, лежащую в «луже крови». Соседка, видимо тоже очнувшись от окаменения, схватилась за голову. Каким-то внутренним зрением я увидела движение сверху.
Оклемавшаяся черная кошка, потягиваясь и облизываясь на кухонном столе, подмигнула мне желтым глазом.
- Ну что, праздник удался?
- Все живы? - спросила я, и добавила, глядя в сторону кошки, - Счастье привалило!
Я с трудом вползла в реальность. Какая-то хмарь проглядывала сквозь гардины. И где же вчерашнее солнышко? Было уже почти девять. Торопиться было некуда. Даже Муся не торопилась кушать, дрыхла где-то. Я повернулась на другой бок и решила еще поваляться. Не спалось и не валялось, значит будем пить кофе. Я сунула ноги в тапки 43 универсального размера, прилагавшиеся к Мусе и вывезенные трофеем из Московской элитной гостиницы, и пошла на кухню. Сзади раздался грохот. Понятно, на шкафу спала. Запрыгивает она на шкаф филигранно, без звука, как птичка взлетает, а обратно - как кирпич с третьего этажа. А если бы я была на ее месте? Ы…десять кирпичей. И чего грешить на кошку?
- Кушать! Кушать! Кушать! – Муся, перегоняя меня радостно мчалась на кухню.
И как у нее так получается? Ничего на нее не действует, ни отсутствие солнышка, ни отсутствие любимых хозяев, всегда хорошее настроение! Надо брать с нее пример! Подчиняясь принципу «подумал-сделал» я вприпрыжку поскакала на кухню, пытаясь действием разогнать утреннюю хандру.
- Вот, дура! - моя единственная мысль вприпрыжку потащилась за мной, всеми силами стараясь удержать меня от этого безрассудства за подол халата, тормозя и упираясь всем, что было у нее в арсенале.
Кошка остановилась в недоумении. Я распрощалась со своим ребячеством, приняла серьезный вид, остановилась и остепенилась, а когда она отвернулась, показала ей вдогонку язык. Это значительно улучшило мое утреннее настроение.
Муська хрумкала своими сухарями премиум-класса, я пила кофе и вспоминала вчерашний вечер в ресторане. Сначала мы попели смешные песенки, а потом народ на этой волне принялся рассказывать всякие прикольные истории из своей жизни. Было много историй про животных и про детей. Ох, я бы тоже могла много чего порассказать, язык чесался страх как, но свои истории я все знаю, поэтому я растопырила уши, отвела себе роль председателя жюри и установила Гран-при. Я конечно же ждала историю про котов! Но ничего достойного Гран-при я не услыхала. Поэтому отдала этот приз себе за вот такую не рассказанную историю.
Я не люблю отмечать свой день рождения. Цифра у меня неподходящая. А тут еще и пятница. Пятница 13-го. Вот здорово! Нарочно не придумаешь. Но гости сказали, что нормально мол, они в эту чертовщину не верят. Они то не верят, а я? Я даже родиться в нормальный день недели не смогла, тоже в пятницу дело было, да еще и в мешке. Говорят, кто в мешке — тот счастливый. Надежда умирает последней. Каждый год на день рождения загадываю желание, чтоб счастье привалило. Привалила пока только черная кошка. Как раз мне на пару.
- Я не хочу в пятницу 13-го. Лучше в субботу 14-го.
- Отыграл день в день, и все! - констатировала безапелляционно соседка и вызвалась мне помогать.
Мы выпроводили гостей и попадали по диванам. Сил убирать уже не было, но перспектива спать в салатах тоже не радовала. Решили полежать пол часика задрав ноги, потом быстренько все убрать. Телевизор обещал земные блага за неземные цены, девушка в телевизоре предлагала конвертировать неземные цены в земные с рассрочкой под баснословные проценты, окончательно при этом запутав обывателя. Муж что-то бурчал рядом периодически начиная похрапывать, но отказываясь это признавать.
Детский крик поднял на уши всю квартиру. Я вскочила на ноги. Мне это далось с трудом. Я практически не пью, но нужно прибавить пятничную усталость и пережитый праздник. Меня повело в сторону и чуть не завалило на стол. Соседка к счастью не дала долететь до салата в горошек и перехватила на пол пути. Мы толкая друг друга на поворотах кинулись на детские вопли. Дочь орала так, как будто мир рухнул. Хотя грохота я не слыхала.
Мы влетели в кухню и столпились в узком проходе, так как не могли двинуться с места. Наша черная кошка лежала на белом полу кухни в луже крови. Из ее приоткрытой оскаленной пасти вывалился язык. Ребенок продолжал орать, а я смотрела в кошкины глаза, они были какие-то белые и не живые. Наверное так выглядят мертвые кошки. Мне конечно видеть такое не приходилось, сравнить было не с чем, и я решила, что это конец. Мы очень ее любили и мир вокруг меня тоже пошатнулся.