Она решила принести себя в жертву! Нетт рванулся было за ней, но затем понял, что ничего не может сделать, и остался на месте. Если её пси сработает, блокируя болевое пси, то у них будет время, чтобы проскочить — пока ближайшие жители посёлка будут выведены запахом из строя. Они же смогут пройти стороной, чтобы на них это не повлияло. Но в данную минуту расстояние было самым подходящим.
Осиное гнездо растревожилось. Уродливые мутанты повыскакивали из лачуг.
— Убить! Убить! Убить! — вопили они, протягивая руки к Стрелле.
Её пси-зловоние сработало — но то же произошло и с пси посёлка. Словно гигант ворвался в толпу людей. Мутанты корчась попадали на землю, извиваясь от воздействия двойного пси.
Нетт думал, что жители посёлка окажутся стойкими или привычными к воздействию своей пси-мощи. Это явно оказалось не так; они испытывали на себе её полную силу. Через секунду эффект распространился дальше и подкосил Нетта и тех, кто был с ним. Зловоние и невыносимая боль накрыли их, безусловно более слабые, чем в центре посёлка, но всё же непреодолимые. Нетт пошатнулся, мысленно соскальзывая под уклон, как и накануне. Исполин, похоже, выносил это лучше; Нетт вспомнил, что он был устойчив к пси. Но Тея выскользнула из его рук.
Нетт сохранил достаточно самообладания, чтобы подхватить русалку и не дать ей скатиться с уступа. Он был преисполнен решимости предотвратить предопределённую ей гибель, если это было в человеческих силах. Они рухнули вместе, деля мучения, обнявшись под влиянием зловония, а не наслаждения.
Постепенно этот ужас прекратился. Но жители посёлка также приходили в себя. Они испытывали пси-пытку раньше; они не были к ней устойчивы, но они знали, что эффект был временным и не вызывал никаких телесных повреждений. Нетт неуверенно поднялся на ноги, бережно пристроив Тею — но в это время жители посёлка схватили Стреллу.
Они грубо накинулись на её тело. Увидев, что она не была молодой и аппетитной, они высоко подняли её и сбросили с террасы.
— Нет! — закричал Нетт, зная, что было уже слишком поздно, что предсказание свершилось. Жертва была предопределена, неизбежна. Вместе с ужасом он ощутил и определённое облегчение.
Через мгновение он разобрался в своих эмоциях. Его охватил приступ совершеннейшей ярости. Он обманул Тею, а теперь он обманул и Стреллу, ценой её собственной жизни — из-за бездумной жестокости этих уродов. Возможно, и из-за того, что он сам хотел, чтобы она оказалась жертвой вместо Теи. Он должен был спасти Тею — и поэтому уроды получили Стреллу. Гермина была права: эти дикие животные должны быть уничтожены. Если бы Нетт покончил с ними, быть может, это было бы только на благо.
Нетт бросился вперёд, глухой к крикам протеста Теи. Поселяне как раз возвращались от уступа. Он протаранил ближайшего, с аистиными ногами и горшкообразным туловищем, и отбросил его прочь.
Затем пси-боль снова пронзила Нетта. Но внутренняя психологическая боль Нетта и его отвращение к себе были столь сильными, что он преодолел мнимую физическую боль, которую испытывал. Он издал вопль, рождённый казалось начисто похороненной в нём дикостью, и прыгнул к следующему мутанту — женщине с туловищем, разделённым на сегменты, подобно подъёмному крану. У неё было оружие, кусок металла, заострённый с одного конца наподобие клинка. Нетт схватил эту псевдосаблю, вырвал её из рук женщины и отшвырнул её через уступ.
— Умрите — все вы! — прорычал он, обращая внутреннюю боль на стремительное действие. Он крутанул саблей в сторону следующего, обрубая у него какой-то свисающий придаток.
Поселяне пришли в себя. Боли, страданий и ненависти в их жизни было предостаточно, и их было не побороть одинокому берсеркеру. Блеснуло ещё оружие, и этот уступ был достаточно широк, чтобы они могли его окружить.
Нетт сражался яростно. Если он умрёт, то он заслужил это! Он захватит их с собой! Но он уже чувствовал, что его ярость затихает, и знал, что вскоре будет побеждён. Он не был настоящим бойцом. Он выучился многому у специалистов КК, но существовал предел тому, что может сделать один человек против толпы, когда не действуют никакие условности или ограничения. Он был животным, отбивающимся от животных. Поселяне придвинулись, блокируя его оружие, ограничивая его поле действия.
Тяжёлая дубина выбила саблю из его руки. Нетт на мгновение остановился, ошеломлённый физической болью и усталостью, которую ощутил. Стремительные действия, подобные этим, после утомительного пути по уступам, могли обессилить кого угодно. С торжествующим воплем один из поселян бросился на него.