Действительно, безумие! Хотя второе предсказание попадало прямо в точку. Это объясняло, почему исполин так легко поверил Нетту. Только пси-провидец мог предвидеть появление Нетта в приюте за столько лет наперёд и его встречу с исполином. И всё же, третье предсказание — какая богатая нормальная женщина вышла бы за монстра, каким являлся исполин? Это было безумной мыслью — но, конечно же, провидица в любом случае была безумна.
Однако это последнее по крайней мере определяло пол исполина. Он должен был быть мужчиной, иначе исполин не помышлял бы о женитьбе на женщине, даже в самых фантастичных своих мечтах.
ЭТО МОЁ СООБЩЕНИЕ. Я НЕ ВЕРЮ В ТРЕТЬЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ, И БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ ОСВОБОЖДЕНИЯ ИЗ ПРИЮТА. НО МОЙ БРАТ ДОЛЖЕН БЫТЬ СПАСЁН.
ЕСЛИ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО ИЛИ ВСЕ ТРИ ПРЕДСКАЗАНИЯ ВЕРНЫ, ИЛИ ВСЕ ТРИ ЛОЖНЫ, ТОГДА ЕСЛИ ТЫ ВЫБЕРЕШЬСЯ ИЗ ПРИЮТА, ТО СМОЖЕШЬ ПРЕДУПРЕДИТЬ СВОЕГО БРАТА. ЕСЛИ ТЕБЕ НЕ УДАСТСЯ ВЫБРАТЬСЯ, ТО ЭТО МОГЛО БЫ ОЗНАЧАТЬ, ЧТО И УГРОЗЫ ТВОЕМУ БРАТУ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО…
МЫ НЕ МОЖЕМ ДЕЛАТЬ НИКАКОГО ВЫВОДА ОТНОСИТЕЛЬНО ИХ ВЗАИМОСВЯЗИ, — возразил исполин. Оно/он обладал проницательным разумом, скрытым в глубине его мозга. — КАЖДОЕ ОТДЕЛЬНОЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВЕРНЫМ ИЛИ ЛОЖНЫМ.
ДА, — признал Нетт. — ЕСЛИ Я ОДИН УЦЕЛЕЮ, ТО СМОГУ ПРЕДУПРЕДИТЬ ТВОЕГО БРАТА. НО В ОДИНОЧКУ Я МОГУ НЕ ДОСТИЧЬ УСПЕХА. ТЫ ДОЛЖЕН ПОПЫТАТЬСЯ ОСВОБОДИТЬСЯ САМ; ТЫ ДОЛЖЕН ОТПРАВИТЬСЯ СО МНОЙ. ЕСЛИ УЦЕЛЕЕШЬ ТОЛЬКО ТЫ, ТО ТЫ ДОЛЖЕН ПОПЫТАТЬСЯ ВЫЗВОЛИТЬ ЛОВКУ ОТ ЛОБО. СОГЛАСЕН?
ПРЕДПОЛОЖИВ, ЧТО ЛОВКА РАЗБОГАТЕЕТ?
Это потрясло Нетта. Ловка — богатая нормальная женщина, на которой исполин должен жениться? Нет, это невозможно по многим причинам. Нетт быстро пришёл в себя.
ЛОВКА МОЖЕТ ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА ТОГО, КОГО ВЫБЕРЕТ, ИЛИ ВЕРНУТЬСЯ К СВОЕМУ ЗАКОННОМУ МУЖУ. ЕСЛИ БЫ ОНА РАЗБОГАТЕЛА И ВЫБРАЛА ТЕБЯ, ЭТО БЫЛ БЫ НЕСОМНЕННО ХОРОШИЙ ВЫБОР.
Исполин прервал контакт, трясясь от смеха. Они осторожно вступили в город.
Это поселение отличалось от встречавшихся им ранее. Мутанты не стали нападать на них. По сути, они не обратили на вновь прибывших никакого внимания. Через несколько мгновений Нетт и исполин оказались среди толпы, а Тея поплыла среди толчеи в воде. На это никто не обратил внимания и никого это не обеспокоило. Это, решил Нетт, происходило из-за перенаселённости и изобилия питания. У мутантов не было причины ни драться, ни поддерживать отношения с соседями.
Сюда, — передала Гермина, создавая мысленную картину участка вперёд налево.
Нетт последовал в указанном направлении. Они подошли к хижинам на сваях в центре города: жилища торчали из воды, поддерживаемые ненадёжными кусками дерева, металла и пластика. Любой подъём воды поставил бы их в затруднительное положение, когда течение грозило бы их смыть. Но такое ненадёжное существование было единственно возможным здесь, и местные жители, похоже, были этим вполне удовлетворены. По всей видимости, они жили сегодняшним днём.
Мужчина Теи, — передала Гермина.
Тея подплыла поближе.
— Этот?
— Да, — сказал Нетт. — Это, хм, мутант, способный к нормальному оплодотворению.
Она ухватилась за отсыревшие доски.
— Как его зовут?
Гуриас — бродяга.
Нетт передал ей эту информацию, и она задрала подбородок и глубоко вздохнула.
— Будь что будет, — сказала она, и Нетт увидел, что она дрожит. Но она сама приступила к делу: — Гуриас! — позвала она. — Я пришла, чтобы стать твоей женщиной!
Что ж, это можно было сделать и так. Нетт стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Они даже не знали, как выглядел этот человек; он мог оказаться отвратительнее исполина.
Какая-то фигура появилась в покосившемся дверном проёме. У Гуриаса были бесцветные мясистые отростки, торчащие с его конечностей, туловища и частей лица, но в основном его телосложение было нормальным. Он вполне мог бы стать нормальным при соответствующем хирургическом вмешательстве — но, естественно, операция была дорогостоящей. Поэтому он был заперт в приюте с остальными нежелательными мутантами. Жители Махо предпочитали отодвигать проблемы и забывать о них. Нетту пришло на ум, что жители Махо могли в физическом и умственном отношении быть нормальными, но в социальном плане они были ущербны. Здесь было явное тому свидетельство — полностью брошенный на произвол судьбы приют и личности, которые могли бы быть спасены, стоило только обществу Махо приложить для этого некоторые усилия. Но ущербность в социальном плане была трудно заметной и привычной — и поэтому стала нормой. Можно было не сомневаться, что жители Махо даже гордились этим в некоторой степени, как более ранние общественные формации гордились собственными предубеждённостью и нетерпимостью.