— Не сомневаюсь, что так и будет — если ты ознакомишь его с фактами, о которых я забуду.
— Став, тем самым агентом КК! Это то, что имел в виду Мит?
— Лишь следствие этого. Ты станешь делать то, что, как тебе кажется, более всего соответствует интересам, которым ты служишь — в данном случае интересам преобразователя свинца и приюта. Ты ведь не собираешься причинить вред множеству мутантов только ради того, чтобы досадить КК?
— Почему мне кажется, что всё уже предопределено?
— Потому что так оно и есть.
Он шёл прямо в западню!
— Моя служба — нет! Преобразователь свинца — это одно, но…
— Аналогия, если желаешь, — сказала Ловка, подтягивая юбку так, что она открыла её ноги немного больше. Его глаза, конечно, были прикованы к ним. Вспыхивающие огни заставляли тень между её бёдер скакать взад-вперёд, словно бы маня. Ему хотелось, чтобы он мог погрузить свои руки в эту тень, и он знал, что он может это сделать — и именно потому не делал. Это был тот самый момент, когда рыба заглатывает наживку.
— Ты мыслишь о преобразователе свинца понятиями металлов или камней, — продолжала Ловка, словно не имея понятия о приманке ноги и тени. — Но, может быть, он напрасно растрачивает при этом свои возможности. Ты когда-нибудь задумывался, что может давать трансформация веществ?
— Неблагодарное занятие — размышлять о том, как осуществляет свои возможности мутант, — сказал Нетт. — Процессы в мозге во многих отношениях слишком сложны, чтобы сам мозг мог их охватить. Каким-то образом он натыкается на источник энергии, о которых ни одна машина не может даже предположить, и использует её для того, чтобы делать вещи, которые ни одна машина не может делать с такой же легкостью. Если бы в лабораториях смогли повторить хоть какое-то пси-свойство, то это уже давно было бы сделано. — Она напрягла мышцы бёдер, и Нетт вынужден был отвести взгляд, иначе его битва была бы проиграна прямо сейчас. — Ты знаешь, как свинец образуется в природе?
Нетт сосредоточился на этом, словно хватаясь за спасательный трос.
— Никогда не задумывался об этом. Разве это не один из элементов, базовых форм материи, из которых сделаны все другие? Образовавшийся в недрах сверхновой благодаря температуре и давлению и чему-то там ещё? Так же как и медь, серебро, золото? Я всегда полагал, что это один из четырёх наиболее использовавшихся металлов Индустриального Века.
— Начнём с радиоактивного тория-232, — сказала она быстро. — Его период полураспада — ты знаешь, что такое период полураспада?
— Полураспад — это такое состояние, в котором сейчас находится весь мир.
Она не улыбнулась.
— Период полураспада — это время, необходимое веществу, чтобы интенсивность его радиоактивного излучения уменьшилась вдвое.
— Почему бы не удвоить это время и не брать период полного распада?
— Потому что здесь не арифметическая прогрессия. Это процентное уменьшение. Потребуется точно такое же время для уменьшения интенсивности оставшейся радиации в два раза, как и в первый раз, как и для того, чтобы уменьшить её вдвое ещё раз. Теоретически это бесконечный процесс. Поэтому для определённости…
— Я понял. Какое отношение это имеет к свинцу? Насколько я знаю, свинец не бывает радиоактивным.
— Торий-232 обладает периодом полураспада около четырнадцати миллиардов лет. Поскольку он…
— Четырнадцать миллиардов лет! — воскликнул он. — Это дольше, чем, как полагают, существует вселенная! Кто же стоял с хронометром, чтобы засечь время?
— Коэффициенты распада поддаются вычислению. Теперь перестань разыгрывать дурачка и позволь мне продолжить…
— Соблазнение?
— В некотором роде. Если физическая привлекательность не действует, то, может, подействует интеллектуальность? Если ты не порекомендуешь мне какого-то другого средства.
— Нет, я весьма заинтригован. Меня никогда раньше не соблазняли интеллектуально.
— Когда торий распадается, он превращается естественным образом в радий-228 с периодом полураспада немного меньше семи лет. Затем в актиний-228 — в действительности радиоактивные элементы имеют свои особые названия, но я упрощаю для ясности…
— Как замечательно. Упрости ещё немного.
— С периодом полураспада около шести часов.
— Такое упрощение несколько слишком быстрое. От четырнадцати миллиардов лет до шести часов?
— Затем в торий-228 с двумя годами и в радий-224 с периодом, равным трём с половиной дням, и в радон-220 — с одной минутой…
— Вот это действительно ускорение! От шести часов до одной минуты. Но…