Снизь немного скорость, резко объедь её и сразу поверни обратно. Так, чтобы шины завизжали. Просвет очень узкий, говорит Мит.
Нетт притормозил, следуя напоминаниям Мита, чтобы всё сделать правильно. Он повернул — и встретился с фарами приближающейся машины, лоб-в-лоб. Он крутанул руль обратно, и поток воздуха от промчавшейся рядом машины качнул грузовик.
— Мит не ошибся, — пробормотал он вслух. — Если бы не его предвидение, я наверняка угробил бы себя, не говоря уже о ласке. — Сознание этого не ужаснуло его, однако он был отчасти опьянён этим приключением. Теперь он подумал о том, не выключить ли фары, чтобы его машину было труднее заметить. Внешнего освещения было ему достаточно, чтобы видеть дорогу.
Лобо потрясены, — сообщила Гермина. — Они думают, что ты — безумен.
Я и в самом деле безумен! — Нетт нажал на акселератор, больше не заботясь об ограничении скорости или личной безопасности. Самым опасным, что он теперь мог сделать, было промедлить.
Ещё машины! — предупредила она.
Он увидел огни фар машин, блокирующих въезд на мост.
— Убирайтесь, ублюдки, — выдохнул он. — Я прорвусь, несмотря ни на что!
Но машины не сдвинулись с места.
Они пусты! — в тревоге передала Гермина. — Отверни от них!
Слишком поздно! Мы перевернёмся!
Мит говорит, что нам предстоит разбиться…
Нетт видел, как надвигается катастрофа, словно всё происходило замедлено. Тем не менее, он знал, что не способен отвратить её. Если бы он попытался свернуть вправо, то слетел бы прямо в расщелину. Уж лучше врезаться. По крайней мере, может, ему удастся отбросить одну из машин с дороги, чтобы иметь возможность продолжить движение по мосту. Он направил грузовик на ближайшую машину. В момент удара включилось стазисное поле грузовика. Нетт оцепенел, глаза его неподвижно уставились вперёд, но он осознавал происходящее.
Грузовик врезался в машину сбоку, но свернул влево, рикошетируя. Он пересёк дорогу, покинул покрытие, проехал предохранительное пространство, проломил деревянное ограждение моста и рухнул в расщелину.
Глава 7
Стазис выключился, когда грузовик медленно закувыркался по пологой траектории к воде. Предохранительное устройство не могло различать движение по инерции и свободное падение. Стены каньона, казалось, вращались вместе с ними. Затем грузовик ударился о воду, и стазис включился снова.
Когда движение прекратилось, стазис закончился. На этот раз окончательно, так как вода залила механизм, закоротив его. Неожиданно Нетту пришлось бороться за свою жизнь, когда вода хлынула в кабину.
Оставайтесь со мной, — мысленно обратился он к животным, не тратя времени на то, чтобы проверить, в каком они находятся состоянии.
Последнюю часть пути он держал окно открытым и теперь выбрался через него наружу, отчаянно устремляясь к поверхности. Вода не была глубокой, но ощущалось заметное течение. Его голова выскочила на поверхность и он стал жадно хватать ртом воздух.
Сияющая цепочка лун освещала каньон так, словно был день; должно быть, они сияли всё время, но во время погони он был слишком занят, чтобы обратить на это внимание. Теперь они серебрили поверхность воды, делая реку похожей на плотный чёрный поток под искрящимся волнами.
Он остался жив — но как теперь он собирался помочь Ловке? Он угодил в ловушку приюта мутантов, из которого не было никакого доступного выхода.
Мит! — передала Гермина. Она вцепилась в плечо Нетта. — Он потерялся в воде!
Нетт на мгновение оцепенел от тревоги, затем расслабился.
Он ведь краб, не так ли? Вода — это его естественное окружение. Он не может захлебнуться.
Он не любит пресной воды.
Хм. Это могло быть равносильно тому, что пытаться дышать в неподходящей атмосфере.
Поддерживай с ним контакт; мы выловим его.
Нетт не был хорошим пловцом, поскольку несимметричное тело делало эффективные гребки затруднительными, но он мог довольно успешно продвигаться на боку. Он двинулся к берегу, пока Гермина налаживала контакт с Митом. Нетт хотел найти шест или брусок, которым он мог бы воспользоваться, чтобы воткнуть его в дно реки, и краб смог бы ухватиться за него. Нижний слой воды был несколько мутноватым, и Нетту не пришла в голову идея шарить среди обломков и отбросов, которые могли быть здесь, на дне, своими изнеженными голыми руками.