– Бегите, эфенди, они возвращаются! – выкрикнул Самир, все это время подслушивающий под дверью. – Спасайтесь скорее! Я вижу, сторонники Гураба-ходжи уже возвращаются.
7
И Омар побежал.
– Что делать, что делать? – колотилось сердце в панике. – Где спасаться, где укрыться?
Омар бежал, не зная куда, но ноги сами несли его по знакомой дороге к Черному пруду с белой усыпальницей Буль-Буля Вали, которые Омар обошел тридцать три раза, пока немного не отдышался.
Ему не терпелось отыскать следы пропавшего лебедя – даже если это черные агатовые перья или окровавленные рубиновые кости, – и по ним выйти из несуразной передряги. В противном случае фанатики вслед за подушкой вспорют острым клинком и его живот. Но как Омар ни старался, на глаза ему ничего не попадалось. Старые следы были истоптаны ногами сотней новых паломников и экскурсантов.
У озера как раз собрались группа из детского кружка орнитологов. Учитель биологии рассказывал о птицах и их повадках. Но детей больше занимали не птицы, а Омар-бей.
– Смотрите, – крикнул один глупый ребенок, указывая на Чилима, – еще грешник!
– Ничего необычного, – заметил второй всезнайка. – Сейчас он обойдет девяносто девять раз вокруг озера, прося у Заступника прощения за все свои прегрешения. Здесь таких много.
– Он пришел к усыпальнице Буль-Буля Вали, чтобы замолить свою неверность, – со знанием дела пояснил учитель биологии.
Его слова очень разозлили Омара. «Как вы можете такое говорить, не зная человека? – хотел крикнуть он. – Изучайте лучше своих птиц и не трогайте бедного, маленького Омарчика».
Но тут за Омара заступился один из сторонников Гураба-ходжи, именуемый Невменяемым Мустафой.
– Что вы здесь делаете? – коршуном набросился он на группу детей. – Это вам не зоопарк, а святое место. Да знаете ли вы, какое несчастье случилось сегодня? Нет, вам наплевать на святых птиц! Вы, орнитологи, как и ориенталисты, ничего не понимаете в устройстве нашего мира и в крыльях веры, ибо для вас розовые скворцы важнее птицы Симурга. Насадили тут кленов и елок! Разбили европейские парки для удовольствия богатых бездельников и колониалистов, а простым людям не хватает пахотных земель, и их детям нечего есть. Сосны истощают почву, превращая ее в песок. В наших садах должны расти только персиковые деревья и яблони. Они медленнее истощают почву, и от них есть польза.
При словах «Симург» и «польза» Омар чуть не заплакал. Он даже не успел посетить восьмое чудо Кашевара – зоопарк. А теперь его там наверняка поджидают сторонники Гураба-ходжи. И, всего скорее, они караулят его возле всех посольств и консульств ЕБЦ. «Поистине, самый черный день в моей жизни – день пропажи черного лебедя», – глубоко вздыхал Чилим, расположившись под одной из чинар.
– Молитесь, как рыбий царь и птичий пастырь, Кош-мулла! – продолжал запугивать детей и Омара одержимый Мустафа. – Пока вы здесь бездельничаете и святотатствуете, близится, близится ужасный час расплаты, чему знамения – дожди из мертвых птиц, обрушившиеся на головы жителей города Биби в штате Арканзас! Земля скоро поменяет свои магнитные поля, и придет конец света! День Страшного суда настигнет не только необъяснимо погибших в полете черных дроздов, но и кошек, собак и людей!
8
До позднего вечера Омар просидел на земле под раскидистыми ветвями щедрого дерева в горьких раздумьях. За что все эти напасти свалились ему на голову? Как он умудрился так вляпаться?
В любом случае этой ночью нужно уносить ноги из города подобру-поздорову, пока его не отыскали сторонники Гураба-ходжи.
Омар считал за благо скрыться, но уйти, не выполнив задание фонда и не сфоткав в зоопарке барса-альбиноса, а тем более не сходив на свидание с Примой Дивой, Омар не мог себе позволить.
– Ваш новый поклонник надеется еще раз увидеть и услышать вас, о несравненная Дива! – намекнул на личную встречу Омар, не успела белоликая Прима оторваться от черного рояля.
– Во вторник вечером я бываю не ангажирована, – назначила день певица.
– Я не доживу! – воскликнул Омар, удивляясь тому, что так быстро получил согласие на аудиенцию. Теперь он опасался, как бы его слова не стали пророческими.
– Ждите, – дотронулась она до руки Омара и добавила бархатным тоном: – Терпеливых ждет награда.
Воспоминание от этого прикосновения до сих пор вызывало сыпь мурашек на коже Чилима. А вселяющее надежду слово «ждите» было единственным, что радовало его в столь непростую минуту.