Достал из пачки сигарету, подумал, сунул обратно. Нужно сокращать расход курева. И дело не в экономии, а в здоровье. От безделья я тянул одну сигарету за другой. Это не есть хорошо.
Когда маленькая стрелка настенных часов подползла к цифре 6, запиликал телефон. На экране высветилось имя «дядя Федор». Я без размышлений принял звонок.
— Привет, Робинзон. — Поприветствовал меня сосед. — Кукуешь потихоньку?
— Кукую, — признался я. — Искуковался весь. Кому скажи, что буду по работе скучать, на смех бы подняли.
— Это нормально. — Сказал дядя Федор тоном знатока. — Я через это давно прошел. Но звоню я вот по какому поводу. У меня случайно отыскался запас уникальной кедровой настойки. Не желаешь отведать? Все равно без дела сидишь.
Пить не хотелось, но отказываться от посиделок не хотелось еще больше. Сегодня можно погулять, а за спорт уже завтра возьмусь.
— Если только она действительно уникальная, — засмеялся я. — С меня закусь. Жду.
Я убрал ноутбук со стола на спинку дивана. Сам стол тщательно протер. Достал из холодильника сервелат, кусок хорошего белорусского сала и банку соленых огурцов. Под самогоночку самое оно. Нарезать я не успел, был прерван трелью дверного звонка.
Дядя Федор, в торжественном приветствии, воздел руку с литровой бутылкой вверх. Я изобразил по-лакейски приглашающий жест. Запер за гостем дверь и указал направление на кухню.
— Огурцы, это хорошо, а сало — еще лучше, — со значением изрек дядя Федор. — Це я тобi вiдповiдально заявляю.
Я ухмыльнулся, интуитивно поняв соседскую мову. Пока он откупоривал залитую сургучом пробку, я нарезал закуску и разложил все по тарелкам. Два лафитничка наполнились до краев, мы чокнулись и без тоста выпили. По горлу разлился натуральный огонь. Я с трудом проглотил зелье и впрямь отдающее кедровым орехом. Срочно схватил огурец и откусил добрую треть. Пламя из ротовой полости потекло по пищеводу и, подобно степному пожару, разлилось по груди.
— Крепка советская власть, — просипел я, когда пожар поутих.
— Почти шестьдесят градусов, — с гордостью сообщил сосед. — Зроблена по древней сибирской технологии.
Он тоже морщился от крепости напитка, но вместо огурца предпочел занюхать кусочком черного хлеба, который потом, вместе с пластинкой сала, отправил в рот.
— Давай дальше по половинке, — длинно выдохнув, предложил я. — А то шибко мощная.
— Предложение принято, — согласился дядя Федор. — Хоть оно и малодушное. Не та молодежь пошла.
— Да-да, слышали уже эту песню, — усмехнулся я, — Она давно уже не популярна.
Мы расселись. Дядя Федор выбрал табурет, а я, естественно, диван. Разлили по второй (как и было обещано — по половинке), выпили, закусили и задумчиво уставились в потолок, тяжко продыхивая.
— Что думаешь делать? — спросил сосед, когда очередная волна жара спала. — Есть мысли?
Я пожал плечами и честно признался:
— Мыслей ноль. И сидеть просто так не хочется, и чем заняться не знаю. Начитался в интернете всякого. Говорят, менты лютуют. Отлавливают нарушителей только так.
— Это ненадолго, — уверенно сообщил дядя Федор. — Скоро все изменится. Народ не будет сидеть взаперти. Голод погонит всех на улицы и тут никакая полиция не поможет. Да и не будут они вмешиваться. Разве что станут гонять конкурентов.
— Конкурентов?
— Конкурентов. Мародеров. Народ. Сейчас полиция свободно действует на улицах. Вся кормовая база перед ними. Уверен, они уже начали дербанить магазины по-тихому. Скоро черед крупных торговых центров. Они будут первыми у водопоя.
— Дикость какая-то.
— Ничего не дикость. В экстремальной ситуации всем будет плевать на такую условность, как закон. — Пояснил он. — Особенно, когда время играет против тебя.
— А почему оно играет против? — спросил я, недоумевая. Слова соседа звучали, как крамола, но я почему-то им верил. Как его мудрому, без сомнения, совету закупиться продуктами заранее.
— Скоро в города введут войска, — просто, даже как-то буднично, сказал он. — И в связи с этим, я хочу знать, каковы твои планы?