– Может, не моментально, но непременно.
– Верю. Теперь смотри…
Пока он шустро тыкал кнопками, показывая расположение папок, я старался запомнить все его манипуляции. Признаваться в том, что до этого я с «визором» работал лишь пару раз, совсем не хотелось. Как-никак, зародыш моей репутации уже формировался, так что вредить себе не хотелось.
Внезапно вспомнился вопрос, возникший еще тогда, когда я снимал «визоры» с зомби и искателя, убитого бандитами.
– Маршал, а почему у того зомби под «визором» пятно на коже руки было? Это случайность или что другое?
– Это, Умник, наше вечное проклятие во внешнем мире, – посерьезнел Маршал, стоило только прозвучать вопросу. – Вопрос ты правильный задал, но теперь точно вижу, что к Мутагену сам сунулся, без консультации с более опытными людьми. В общем, слушай сюда.
Здравствуй, неприятная новость! Оказывается, использование морферов хоть и было абсолютно необходимым, но имело и одну особенность. На первый взгляд она была незначительной, просто в местах постоянного контакта морфера с кожей нарушалась ее пигментация, образовывалось что-то вроде «загара». Вреда для здоровья отмечено не было, но… во внешнем мире подобные отметины позволяли безошибочно находить искателей. Ну а реакция властей на авантюристов, по их мнению, стоящих вне правового поля… думаю, что пояснения излишни.
Впрочем, искатели выкручивались. Для начала нужны были подозрения, а просто так те же руки на улице у всех досматривать не станут. Вот лицо – дело другое. Те же «намордник» и «3D», популярные и эффективные, при частом использовании тоже могли оставить след. Этого старались избегать, строго контролируя время ношения. Жаль только, что у каждого организма был свой порог привыкания кожи к контакту с порождением Мутагена. Тогда использовали грим, иначе никак.
Получив исчерпывающую информацию и заверив Маршала, что все уяснил, я расплатился за купленный аппарат и, взяв себе литр пива с орешками, отошел в уголок, где решил насладиться напитком.
Усталость от сегодняшней беготни и хлопот по покупке снаряжения минут через десять потихоньку начала отпускать. Вяло, краем глаза я заметил, что в бар ввалился взбудораженный искатель. Судя по его потрепанному виду и смертельной усталости на лице, он сюда прямо из рейда прибыл, даже не задержавшись. С шумом швырнув рюкзак себе под ноги, он уселся на стул перед стойкой.
– Привет, Маршал, – хрипло поприветствовал новый посетитель хозяина. – Мне сто пятьдесят водки.
– Здорово, Гром. Только водки, перекусить не желаешь?
– Сначала выпить, а потом видно будет. У меня в горло ничего не лезет после этого гребаного похода.
– Все так паршиво? – слегка удивился хозяин бара. – Обычно у тебя все пучком, ты же искатель не из последних. Кстати, где Хомяк, вы же с ним постоянно вместе работаете?
Названный Громом дождался, когда возле него окажется стакан с прозрачной жидкостью, в два глотка опорожнил его и только после этого произнес:
– Нет Хомяка, царствие ему небесное. Попробовали прощупать подходы к биолабораториям, но почти сразу нас сектанты подловили и, когда гнали, срезали приятеля очередью. Мне чудом удалось уйти. В фойе стадиона оказался еще один искатель, так они на него наткнулись во время прочесывания, пока я в кустах рядом лежал. Тот положил парочку, но его загнали на крышу, где и закидали гранатами. Так что тот парень принял смерть за меня. Пусть земля ему будет пухом, кем бы он ни был.
Чудны дела твои, Сектор Мутагена! Судьбы попавших сюда явно отличаются от живущих вне, как бы парадоксально эта мысль ни звучала. Вот тот самый стрелок с «калашом» нарисовался, который случайно вывел хранителей к моей лежке на стадионе.
Меж тем, после очередного стакана, искатель немного отмяк и затребовал перекусить. К этому времени их разговор с Маршалом перешел на едва слышимое бормотание, да и я уже закончил со своим пивом. Поэтому, как бы мне ни хотелось послушать продолжение разговора, я вышел на улицу, раз все равно не удавалось уловить нить беседы.
На улице шел дождь. Мелкая, противная водяная взвесь, как я понял, характерная для этих измененных мест, окутала все вокруг в свое покрывало. От него не было спасения ни под навесами, ни под грибками вышек, на которых скучали часовые Грани. Шататься по окрестностям мне не хотелось, а раз так, то можно топать в свою комнату. Заодно и с заложенной в прибор информацией разберусь, тем паче она обещала быть и нужной, и интересной.
Оказавшись в комнате, я первым делом скинул комбез. Таскать такую тяжесть, а было в нем под пятнадцать килограммов, не было никакого желания. Да, а ведь это еще легкая разновидность, маневренности не снижающая. Страшно подумать, что представляет собой более тяжелая.
После раннего ужина и овладения навыками работы с компактным компьютером я завалился на кровать и продрых до самого утра. Вот только встретив начало нового дня, пришлось серьезно призадуматься над своими дальнейшими действиями. Просто так сидеть и ждать у моря погоды я не собирался, надо было научиться выживать на территории Мутагена. Это было необходимо, если я рассчитывал вернуться в родной мир. А раз так, то… за дело!
Глава 8
– Умник, какого беса мы поперлись этим маршрутом? – послышалось со стороны Угрюмого, до сих пор кривившегося от боли в лице, несмотря на вколотое обезболивающее. – Это же какой крюк!
Угрюмого можно было понять, как можно было посочувствовать его плохому настроению и злости в голосе. Пару часов назад он провалился в «тину» – чуть ли не самую мелкую из всех возможных неприятностей на маршруте. Это была не столько фауна, сколько флора – колония мельчайших существ, перерабатывающая солнечный свет и какие-то излучения, тем и живущая. Обитали подобные колонии в небольших ямах. Со временем наполняя их до самого верха… Само собой, что присутствия посторонних они не терпели… А вляпаться туда можно было, если не соблюдать аккуратность. Верхний слой «тины» быстро приобретал окраску, схожую с землей, травой… в зависимости от окрестностей.
По своему виду эта пакость была похожа на очень маленькие репьи с множеством крючков-колючек. И эти колючки, соприкасаясь с телом, впрыскивали под кожу не смертельный, не опасный, но очень болезненный яд. Защитить от них могла даже плотная одежда вроде кожаной куртки, но…
Молодой искатель по прозвищу Угрюмый мало того что проморгал «тину», не заметив легкого колыхания этой как бы «земли». Телу в защитном костюме ничего не сделалось, а вот лицо пострадало. Всколыхнутые падением в метровую яму, доверху заполненную «тиной», тяжелого тела многочисленные ее составляющие мигом нашли уязвимую часть тела – открытое лицо человека.
Растяпа. Что тут еще сказать! А я ведь говорил, чтобы все мои подопечные соблюдали хотя бы минимум предосторожности и не шли туда, куда собака… нос не совала. Плюс ко всему Угрюмый решил вдохнуть свежего воздуха и снял закрывающую лицо маску с очками. Хорошо хоть глаза уцелели, иначе и не знал бы, что делать с ослепленным человеком посередине территории, пораженной Мутагеном. Хотя вру, что не знаю, вот только прибегать к такой мере у меня не было ни малейшего желания… В общем, все обошлось достаточно хорошо, так что я предпочел выбросить из головы неприятную тему и вернуться к более жизненным делам.
Угрюмому вкололи пару инъекций анестетика и поставили в середину колонны, чтобы больше не лез, куда не просят. Хотел дать по морде. Но передумал, вспомнив, что у него и так болевых ощущений предостаточно.
Сейчас же я с горечью подумал, что зря воздержался от физического воздействия. Этот паразит недовольно ныл, стоило только мне поменять маршрут. Вместо того чтобы пройти мимо заброшенных овощных складов, а потом свернуть на безопасную тропу, которая приведет в небольшой временный лагерь независимых искателей, я повернул в сторону заброшенной деревушки. При таком раскладе мы оставляли справа и склады, и удобную тропу. Почему вдруг такое изменение? Логикой тут и не пахло, причины были совсем иного рода. Если попытаться сформулировать словами, то скажу только одно: «Накрыло тяжелое предчувствие».