Вагон опустел. Из другого вагона со словами: «Папа, тут пустой вагон» на место индианки уселся мальчик лет 13-ти. Вслед за ним, спросив: «Не помешаем?» сел отец интеллигентного вида — умное лицо в очках и бодрый веселый взгляд.
Какое-то время ехали молча. Николай заметил, что у обоих на одежде приколоты белые ленточки. «Мы вот с митинга, — заметив интерес Николая, улыбаясь, сказал отец — совсем промёрзли.»
«Что за митинг?» — спросил Николай, и они разговорились с отцом, который представился Ильёй Альбертовичем (мальчика звали Коля — тёзка).
Поговорили про оппозицию, про выборы, про митинги, Николай с интересом погрузился в этот новый для него мир, узнал, кто такие «ватники» (равнодушные к судьбе страны), «титушки» (полицейские провокаторы), «карусельщики» — выяснилось, что Николай как раз и есть «карусельщик», он участвовал в «карусели» — это когда их всей бригадой целую субботу возили на автобусе по школам опускать бюллетени от имени других людей и он заработал 1600 рублей. Коля во все глаза смотрел на встретившегося им дьявола, а Илья Альбертович с тонкой улыбкой задумался и, решившись, мягко начал:
«Вот, вы Николай, ведь, хороший русский человек, каких много.»
Николай не понял, к чему это, и вежливо согласился.
«Довольны вы жизнью, которая вас окружает?» — с улыбкой продолжал Илья Альбертович, всё более увлекаясь и этим становясь Николаю всё более симпатичным.
«Нет, не доволен» — весело ответил Николай, узнавая тип разговоров, которые им доводилось вести с Сергеем Евгеньевичем. Он как-то сразу признал за Ильёй Альбертовичем роль старшего в разговоре, хотя они были ровесниками.
«Что говорить, бедно живем» — честно добавил Николай.
«А не задумывались, почему?» — радуясь, спросил Илья Альбертович с интонацией, что следующей его фразой будет: «Что и требовалось доказать.»
«Пьют много» — в тон ему радостно ответил Николай и почувствовал, что ляпнул не то, расстроил Илью Альбертовича.
«Да потому, что чиновники воруют!» — всё ещё весело, но немного раздраженно воскликнул Илья Альбертович.
«Воруют» — согласился Николай, вспомнив рассказы Зинаиды Игнатьевны.
«А почему воруют, не задумывались?» — смягчился Илья Альбертович.
«Из жадности?» — осторожно предположил Николай, боясь рассердить Илью Альбертовича. Он не угадал, но Илья Альбертович лишь печально улыбнулся и терпеливо объяснил:
«Воруют там, где ничего за это не грозит! Где нет выборов, где продажная судебная система, где нет независимой прессы. Тут целый клубок!» — заблестел выпуклыми глазами Илья Альбертович. — «Там, где есть выборы, там воровства меньше и люди живут лучше и свободнее, согласны?»
«Согласен» — Николай опять вспомнил Зинаиду Игнатьевну и радостно подтвердил. — «Да, Америка сила! А у нас одно распиздяйство»
«Дело не в том, что американцы особенные какие-то, а в том, что у них есть выборы, а у нас нет» — со вздохом поправил Илья Альбертович, подумав, почему же так трудно у народа укладываются в голове очевидные вещи.
«У нас с выборами ничего не выйдет» — радостно сказал Николай.
«Почему не выйдет? У всех выходит, а у нас, видите ли, не выйдет! Мы особенные!» — зло возразил Илья Альбертович, которого уже достал этот радостный ватник.
«Русский вместо выборов нажрётся» — не чувствуя, что ранит Илью Альбертовича, весело сказал Николай: он вспомнил соседа, недавно ушедшего на пенсию, монтажника Петровича, который рассказывал, что пока ему не исполнилось сорок лет, выпивал по три бутылки водки в день — одну за завтраком, одну на обед и одну на ужин.
Тонкая стоическая улыбка больше не возникала на лице Ильи Альбертовича:
«А нажрётся, не нужны ему выборы — так и будут жить в этом убожестве» — с открытой ненавистью глядя на Николая проговорил Илья Альбертович.
«Такой уж у нас народ» — примирительно сказал Николай.
«Мил человек, — ёрнически перейдя на простонародный, воскликнул Илья Альбертович — да, не хочу я это терпеть!». Он окончательно вышел из роли терпеливого учителя: «Я хочу, чтобы была демократия, чтобы мной правили, кого я выберу!» Илья Альбертович неумело матернулся и зло отвернулся к окну. Коля испуганно смотрел, то на отца, то на Николая. Добрый Николай улыбнулся Коле и решил сменить тему:
«У меня тоже есть мечта» — сказал Николай и начал рассказывать про открытие, про письмо в министерство древностей. Илья Альбертович отвлёкся от окна и слушал с презрительной улыбкой. Когда Николай сказал, что ждёт ответ от министра Захи-как-то-там (он так и не выучил фамилию седого старика), Илья Альбертович неожиданно просветлел и злорадно сказал: «Так, вы, наверно, не слышали? Ничего вам не ответят!»