Но сначала советую взглянуть на рисунок быка-герефорда (см. стр. 20) и представить себе, что где-то в поле вы столкнулись с этим могучим животным. Уверен, вы тотчас решите: комолость ему куда больше «к лицу»…
У кроликов и кур с практическими целями часто ставят скрещивания значительно более сложные. Так, например, порода кроликов «сиреневые рексы» была получена в 1933 году на основе тетрагибридного скрещивания, то есть с участием четырех пар генов. Для этого потребовалось получить 524 крольчонка во втором поколении, да и то селекционерам повезло: шанс иметь столь желаемого сиреневого рекса был, по теоретическим подсчетам, лишь один из 256. Такие огромные цифры селекционеров, работающих в кролиководстве, не пугают. Крупные кролиководческие фермы получают ежегодно много тысяч потомков. И какой бы ни был кролик по цвету, он идет в дело: мясо не зависит от «рубашки», а шкурки в основном перекрашивают.
Этот пример взят из работы члена-корреспондента Д. К. Беляева. При скрещивании норок алеутской и платиновой окрасок все первое поколение оказалось дикого типа. Во втором поколении в полном соответствии с законом Менделя произошло расщепление 9:3:3:1.
9/16 всего потомства имело два доминанта, то есть было дикого типа, 3/16 было алеутских, 3/16 платиновых, а 1/16 оказалась окрашена совсем по-новому, ее назвали сапфировой. Это скрещивание дало великолепный практический результат. Для того чтобы в нем разобраться, надо учесть, что алеутская и платиновая — рецессивы. В то же время у норок алеутской окраски есть доминант, подавляющий платиновую окраску, а у платиновых зверьков — подавляющий алеутскую. Сапфировые норки являются двойными рецессивами, их можно было бы назвать платиново-алеутскими.
Очень важная роль в создании породного животноводства принадлежит поглотительной метизации. Это тоже многогибридное скрещивание, однако генов здесь участвует так много, что селекционер не в состоянии проследить за каждым из них. Тут не составишь решетку Пеннета. Но практические результаты таких скрещиваний порой превосходны.
Чем больше генов участвует в скрещивании, тем меньше во втором поколении будет выщепляться исходных форм. При пяти генах их окажется по одной на каждые 1024 животных, при десяти генах будут получены лишь две полные гомозиготы на 1 043 776 особей. Этим и пользуются селекционеры, получая при метизации промежуточное потомство.
Тонкорунное овцеводство в нашей стране было почти уничтожено за шесть лет тягчайших испытаний: первую империалистическую войну, революцию и гражданскую войну. В 1923 году в СССР насчитывалось всего 340 тысяч тонкорунных овец-мериносов. Однако для изготовления шерстяных тканей стране требовалось много сырья. Ввозить его из-за границы оказалось дорого. Тогда и была разработана система метизации грубошерстных овец производителями из тонкорунных пород. Ученые И. И. Иванов и В. К. Милованов разработали метод искусственного осеменения, его и применили при метизации животных. К 1940 году поголовье тонкорунных овец удалось довести до 22 миллионов.
Особенностями многогибридного скрещивания воспользовался замечательный селекционер Михаил Федорович Иванов. Приведенные выше цифры о выщеплении исходных форм при скрещиваниях с пятью и десятью разными генами взяты из его статьи — эти вычисления он дал, чтобы объяснить, почему второе поколение выведенной им породы степных белых свиней не имело расщепления.
Михаил Федорович был человеком больших и разносторонних дарований. В молодости он колебался, кем стать: художником или ученым. А став ученым, всю жизнь оставался художником. И не потому, что созданные им породы животных были не только высокопродуктивными, но и красивыми, — он всю жизнь не переставал заниматься живописью. Зрительная память у Михаила Федоровича была превосходная. Однажды он закупал овец для СССР в Америке. По одному через его руки прошли уже сотни животных, когда владелец решил подшутить: подсунул овцу, которую профессор уже забраковал. Каково же было удивление присутствующих, когда Иванов тотчас сказал:
— Эту овцу я сегодня уже смотрел.
По образованию он был ветеринаром, но в дальнейшем много работал как селекционер, а в Тимирязевской академии читал курс животноводства. Им написано много книг и статей как теоретических, так и посвященных практике. А в конце жизни Михаил Федорович выступил как теоретик-генетик.