В нерешительности Виктор постоял у двери. Больше всего он волновался за Машу, но были и другие причины для волнения. Как Виктор-младший и говорил, полиция наверняка окажется бессильной в данной ситуации, и его сын все равно останется на свободе. Система законов ничего не могла сделать даже с обычными панками. Что уж говорить о десятилетнем мальчишке, интеллект которого в два раза превосходит интеллект Эйнштейна!
Виктор все еще стоял и раздумывал, стоит ли ему обращаться в полицию, когда дверь отворилась и из нее выскочил сержант Серулло, чуть было не сбив Виктора с ног.
Серулло подхватил фуражку, слетевшую с головы, и извинился. Только тогда он узнал Виктора.
– Доктор Фрэнк! – удивился сержант и, еще раз извинившись, спросил: – Что привело вас к нам?
Виктор попытался было с ходу выдумать какую-нибудь правдоподобную историю, но не смог: он был слишком озабочен действительностью.
– У меня неприятности. Мне можно с вами побеседовать?
– Извините, у меня ужин. Нам приходится есть, когда предоставляется возможность. Но там остался Мерфи, он вам поможет. Когда я вернусь с ужина, то обязательно проверю, как вас приняли. Счастливо.
Серулло, дружески хлопнув "Виктора по руке, открыл ему дверь. Раздумывать было поздно. Виктор вошел внутрь.
– Эй, Мерфи! – крикнул Серулло, придерживая дверь ногой. – Это доктор Фрэнк, мой друг. Повнимательнее к нему отнесись, понял?
Мерфи был мясистый, краснолицый, веснушчатый ирландец. Полицейский, сын полицейского, который, в свою очередь, тоже был сыном полицейского. Он внимательно посмотрел на Виктора сквозь бифокальные линзы.
– Сейчас я вами займусь, – сказал он. – Садитесь.
Он указал на изрезанную дубовую скамью, а сам продолжил заполнять какой-то бланк.
Сидя на указанном ему месте, Виктор продумывал предстоящий разговор. Он представлял себе, как сейчас начнет рассказывать о том, что у него есть сын, гениальный ребенок, который выращивает новую разновидность человека – с ограниченными умственными способностями – в стеклянных сосудах и который убивает людей, чтобы защитить свою секретную лабораторию, построенную на средства, полученные путем шантажа расхитителей, действовавших в фирме его отца. Уже сама попытка найти подходящие слова для рассказа обо всей этой истории убедила Виктора, что ему никто не поверит. А даже если кто-то и поверит, то что дальше? Нет никакой возможности доказать, что Виктор-младший вызвал смерть этих людей намеренно. Все это выглядит как совпадение. Что касается лабораторного оборудования, так оно тоже не было украдено, а если и было, то уж, во всяком случае, не Виктором-младшим. Производство наркотиков? Наверное, бедный мальчик был силой принужден к этому иностранным наркодельцом.
Виктор прикусил губу. Мерфи все продолжал возиться с бланком, держа ручку в своей мясистой руке и слегка высунув кончик языка. Он не поднимал глаз, и Виктор продолжил свои размышления. Он представил себе, как Виктор-младший входит в одну дверь судебно-правовой системы и выходит через другую. У него есть сверхсовременная лаборатория, в которой можно делать все. И он уже доказал свою решимость устранить всех, кто осмеливался становиться на его пути. Интересно, долго ли они с Машей проживут при данных обстоятельствах?
Виктору пришлось признаться самому себе, что его эксперимент прошел слишком успешно. Как говорила Маша, он не предвидел, к чему приведет этот успех. Он был слишком увлечен самим экспериментом, чтобы подумать о его результатах. Виктор рассчитывал получить сверхгениального ребенка, но его сын представлял собой нечто совсем иное. Общество еще было не готово к общению с таким странным явлением, какое представлял собой Виктор-младший. Это то же самое, как если бы он был инопланетянином.
– Так, – сказал Мерфи, кидая бланк в проволочную корзинку для бумаг, стоявшую на краю стола. – Чем мы можем быть вам полезны, доктор Фрэнк? – Он пощелкал пальцами, пытаясь снять напряжение после работы ручкой. Без особой уверенности Виктор встал и подошел к его столу. Мерфи оценивающе взглянул на него своими голубыми глазами. Над его тесным воротничком нависли складки шеи.
– Так, ну что у вас, доктор? – спросил Мерфи, откидываясь на спинку стула и упираясь в стол огромными толстыми руками. Вероятно, он был тем самым полицейским, которого вы с нетерпением ждете, чтобы он воздействовал на мальчишек, свинтивших колпаки с машины или укравших радио.
– У меня проблемы с сыном, – начал Виктор. – Мы выяснили, что он пропускал школьные занятия, чтобы...
– Простите, доктор. Может, вам лучше поговорить с общественными воспитателями, что-нибудь вроде этого?
– Боюсь, что общественные воспитатели здесь уже не помогут. Он вступил в связь с уголовными элементами и...
– Извините, что я опять вас перебиваю. Может, тогда лучше к психологу. Сколько лет вашему сыну?
– Десять. Но он...
– Должен вам сказать, что к нам никаких сигналов на него не поступало. Как его зовут?
– Виктор-младший. Я знаю, что...
– До того как вы продолжите, я скажу вам, что у нас возникает очень много проблем, когда мы работаем с детьми. Если ваш сын сделал действительно что-то очень плохое – вломился в дом к вдове, например, тогда, может быть, имеет смысл обращаться к нам. В остальных случаях, я думаю, вам больше поможет психолог и некоторые старомодные средства воспитания. Вы понимаете мою мысль?
– Да. Думаю, вы абсолютно правы. Спасибо, что уделили мне время.
– Не стоит, доктор. Я с вами был совершенно откровенен, раз вы друг Серулло.
– Спасибо, – еще раз поблагодарил Виктор, вставая. Он вышел из здания и сел в машину. Его охватила паника. С внезапной ясностью он осознал, что ему придется бороться с Виктором-младшим один на один. Отец против сына, созидатель против творения рук своих. К горлу подступила тошнота. Он уткнулся лбом в руль. Его внезапно кинуло в пот.